Золотое руно (сборник)

Сойер Роберт Джеймс

– Теневое жюри, – повторил Фрэнк. – Во сколько же это обойдётся?

– Мы обычно платим теневым присяжным семьдесят долларов в день каждому – что вдесятеро больше, чем получает настоящий присяжный [209] . – Пауза. – Далее, очень важно провести в жюри кого-нибудь, кто стал бы нашим виртуальным подсудимым – кого-нибудь, кто однозначно идентифицировал бы себя с ним, взял бы на себя роль Хаска и представлял бы его точку зрения во время совещаний присяжных. Конечно, в данном случае найти такого будет трудновато…

209

С 1997 года, когда была написана книга, в этой сфере произошли некоторые изменения:

сейчас (2014) присяжные на процессах в судах штата получают 15 долларов в день (в федеральных судах – 40 долларов) плюс небольшая компенсация на транспортные расходы. Однако денежные выплаты присяжным по-прежнему несравнимы с дневным заработком большинства из них. В целом исполнение этой обязанности считается общественным долгом, а не оплачиваемой услугой. Работодатель не имеет права увольнять сотрудника из-за того, что он выполняет обязанности присяжного, однако не обязан платить ему в это время зарплату.

Участок бурлил активностью – у одного стола регистрировали окровавленного чернокожего мужчину; у другого – двух проституток, белую и азиатку, трое чёрных подростков четырнадцати-пятнадцати лет, по-видимому, члены банды, дожидались своей очереди. Дэйл посмотрел на них и покачал головой.

Они тоже смотрели на него, на его костюм за три тысячи долларов, его золотые запонки и цепочку карманных часов. «Орео» [210] , – сказал один из них другому, когда Дэйл проходил мимо. Дэйл вспыхнул, но не стал оборачиваться. Он продолжил свой путь к двери, которая была ему нужна. На прикреплённой к ней металлической табличке было выгравировано «Х. Перес». Под табличкой была приклеена скотчем картинка, изображающая стог сена и старика с плюшевым Котом в Шляпе. «Хэй» + «Сьюз» – получается похоже на Хесус – имя Переса. [211]

210

Презрительное прозвище чернокожих, добившихся успеха, либо просто интегрировавшихся в общество белых. Изначально торговая марка бисквита, состоящего из двух шоколадных печений с белым кремом между ними.

211

Сено по-английски «hay» – «хэй». Кот в Шляпе – персонаж популярной детской книги, написанной и иллюстрированной американским писателем Доктором Сьюзом (Теодор Гейзель).

Орео, чёрта с два, – подумал Дэйл. – Зовите меня Дядюшка Ребус.

Он постучал в дверь. Перес буркнул что-то из-за двери, и Дэйл вошёл.

– Господин адвокат, – сказал Перес, не поднимаясь со стула. – Давненько не виделись.

– Лейтенант, – поздоровался Дэйл. За этим словом, сухим и формальным, скрывались десятилетия истории.

Перес ткнул пальцем за дверь кабинета.

– Не думаю, чтобы кто-то из той мелкоты мог себе позволить ваши услуги.

– Мой клиент – Хаск.

Перес кивнул.

– Я слышал. Чем он вам платит? Слитками латинума [212] ?

– Чего?

– Да так, забудьте. – Перес помолчал. – Вы упустили возможность поучаствовать в процессе Симпсона, так что теперь вместо процесса столетия участвуете в процессе Центавра [213] . – Детектив хихикнул над собственной шуткой. – Очень жаль, советник. У вас была внушительная победная серия.

– Почему вы думаете, что я не собираюсь победить и в этот раз?

212

Во вселенной сериалов «Стартрек» – особый материал, не поддающийся репликации, и по этой причине используемый в качестве денег.

213

По-английски слова «century» (столетие) и «Centauri» (Центавра) звучат

очень похоже.

– Вы шутите? Ваш приятель мистер Спок прикончил мегапопулярного парня из телевизора. Это Симпсон наоборот: жертва-знаменитость и никому не известный обвиняемый.

– Хаск и сам знаменит, как тысяча чертей.

– К чертям он и отправится.

Райс вздохнул.

– Вы хоть пытались искать других подозреваемых?

– Конечно. Но там особо не разбежишься. Доступ в общежитие в тот вечер имели двадцать пять человек – вернее, восемнадцать человек и семеро тосоков. В случае с людьми самый большой вопрос – это мотив. Кто мог захотеть убить Колхауна? И кто бы убил его таким жутким способом?

– Как вы, несомненно, знаете, это мог быть кто-то, желающий подставить тосоков – возбудить к ним ненависть. И если это так, то мог иметь место сговор двух и более человек – и тогда тот факт, что кто-то видел кого-то другого тогда-то, ничего не стоит.

– Сговор!

– Почему нет? Я думаю, вы должны быть счастливы от того, что кто-то предлагает вариант со сговором вне полиции Лос-Анджелеса.

Перес пронзил Дэйла уничтожающим взглядом.

– Группа видных учёных вряд ли стала бы подводить инопланетянина под обвинение в убийстве.

Дэйл устал ждать, когда ему предложат сесть, и уселся сам. Стул на металлической раме, слишком маленький для него, протестующее застонал под его весом.

– Я бы не был так уверен. Зависть среди учёных цветёт пышным цветом. Эти джентльмены сражаются за всё уменьшающиеся гранты и трудятся в безвестности, когда какой-то тип из Пиджин-Фордж, штат Теннесси, делает миллионы и ручкается с Джем Лено [214] . Они думают, что никто не сойдёт с ума настолько, чтобы арестовать пришельца – они не знают, насколько Монти Эйджакс жаждет власти. По их мысли, это станет идеальным преступлением; Вашингтон, несомненно, заметёт дело под ковёр…

214

Популярный американский комический актёр и телеведущий.

– Что он таким образом и пытается, по-видимому, сделать, – сказал Перес. – Нет, господин адвокат, мы взяли того… мы взяли то существо. Это точно был тосок.

Очередь Дэйла пронзать уничтожающим взглядом.

– Я думал, лейтенант Перес, что вы в своей жизни натерпелись достаточно от подобного образа мыслей, чтобы не практиковать его самому. Это точно был тосок. Это наверняка латинос. Это был какой-то чёрный парень – о, глядите, вон там какой-то чёрный, должно быть, он.

– Не обвиняйте меня в этом, советник. Не смейте меня в этом обвинять.

– Почему нет? Это точно был тосок. На Земле семь тосоков. И если только вы не сможете доказать, что это был именно Хаск – Хаск и никто другой – мой клиент выйдет на свободу.

– Нет, ну конечно же это Хаск.

– Вы не сможете этого доказать.

Перес улыбнулся.

– Увидите.

*12*

Фрэнк и Дэйл встретились за завтраком в ресторане отеля «Юниверсити-Хилтон», на противоположной стороне Фигероа-стрит от университетского кампуса. Завтрак Фрэнка состоял из пшеничных хлопьев с обезжиренным молоком, половинки грейпфрута и чёрного кофе. Дэйл ел бекон, яичницу из двух яиц, огромный тост – казалось, в половину буханки – с апельсиновым мармеладом, и запивал целым кофейником кофе со сливками и сахаром.

– Вся планета требует интервью с вашим клиентом, – сказал Фрэнк.

Дэйл кивнул и глотнул кофе.

– Я знаю.

– Мы им разрешим?

Дэйл перестал жевать и задумался.

– Пока не знаю. На широкую публику нам плевать. Нам интересны только те двенадцать человек, что окажутся в составе жюри. И вопрос в том, пойдёт ли нам на пользу, если потенциальные присяжные будут знать Хаска. В конце концов, мы ведь не собираемся выставлять Хаска в качестве свидетеля, так что…

– Не собираемся?