Золотой ребенок Тосканы
Шрифт:
— С твоих деревьев? — придрался к нему один из мужчин, сидящих в дальнем конце стола. — Ты продал большую часть своего сада Козимо. Так что теперь это оливки с его деревьев.
— Неправда. Лучшие деревья я оставил себе.
— Я слышал, он сделал тебе предложение слишком хорошее, чтобы отказаться. Или у него что-то есть на тебя.
— Неправда. Ты врешь!
Голоса снова зазвучали резко, и я подумала, что они вполне могут подраться. Но затем пожилой мужчина произнес:
— Синьорина решит, что она попала в стаю диких зверей. Ведите себя прилично. Теперь ешьте, синьорина. Ешьте, пейте и наслаждайтесь.
Они с
— Вкусно, да? — спросили они. — Лучшие оливки в регионе.
— А могло быть еще лучше, — усмехнулся молодой колоритный мужчина, бросив на меня взгляд, который я не смогла истолковать.
Его сосед приложил палец к губам:
— Не стоит говорить такое, Джанни. Особенно когда кто-то может подслушать нас. Следи за своим языком или пожалеешь.
Почтенный старец с гривой седых волос продолжил разговор:
— Так скажите нам, синьорина: ваш отец, британский летчик, он еще жив? Он послал вас сюда, чтобы найти Софию Бартоли?
— Нет, синьор, — ответила я. — Он умер месяц назад. Я приехала сюда, потому что нашла среди его вещей запись с упоминанием ее имени. Он никогда не рассказывал о ней мне или моей матери, но меня разобрало любопытство. Теперь вижу, что зря я начала копаться в прошлом. Мой отец был бы огорчен, узнав о том, что она натворила. И все равно я довольна, что приехала сюда, потому что эти места прекрасны, мне стоило их увидеть.
— Теперь вы вернетесь в Англию? — спросил старик.
— Я бы хотела остаться еще на несколько дней. Мне очень нравится моя маленькая комната в доме синьоры Россини. Буду гулять и любоваться вашей великолепной местностью.
Мои планы встретили явное одобрение.
— Вы непременно должны взглянуть на моих овец, — произнес тот, которого называли Джанни. — Я пасу их на вершине горы, где самая лучшая трава. И я делаю собственный сыр пекорино. Я могу показать вам, как делается сыр.
— Ой, даже не глядите на него, синьорина, — сказал почтенный. — У него репутация бабника. Довериться ему — как пустить козла в огород.
— Это мне-то? — прижав руку к сердцу, вопросил Джанни. — Я просто стараюсь быть гостеприимным с юной иностранкой. Не забывайте, я — счастливо женатый мужчина.
— Женатый — да, безопасный — нет, — прокомментировал парень в дальнем конце стола, вызвав громкий смех.
Вид у Джанни был глуповатым.
— Надо хотя бы угостить молодую леди получше. Хлеба и оливок маловато. Давайте закажем брускетту [35] .
— О нет, не стоит беспокоиться. — Я протестующе помахала рукой. — Я пойду ужинать к синьоре Россини.
— Она еще сто лет ужин не подаст, — сказал Джанни. — Пока солнце совсем не закатится. До того вы в обморок от голода упадете. — Он встал и ушел в темноту траттории. Затем он вернулся с довольным видом.
35
Традиционная итальянская закуска, род тостов с разной начинкой.
— Они принесут нам поднос. Вот увидите, брускетта здесь очень вкусная.
Я понятия не имела, что такое брускетта. Мои познания в итальянской кухне были ограничены спагетти болоньезе и равиоли, которые продавали в жестяных банках.
Вскоре
— Теперь пробуйте брускетту, — сказал почтенный пожилой мужчина. — Каждый кусочек с разной начинкой из тех, которые мы здесь предпочитаем. Вот куриная печень, смешанная с анчоусом, это — тапенада [36] , а тут — кусочки козьего сыра с фенхелем. Ешьте. Они все хороши.
Я отчетливо понимала, что мне придется вернуться к Паоле и ужинать у нее и ужин этот будет весьма плотным, но отказать им я не могла. Они настаивали на том, чтобы я попробовала все виды, каждый раз наблюдая за моим лицом с выражением предвкушения, поэтому мне приходилось широко улыбаться и кивать удовлетворенно после каждого снятия пробы. Впрочем, это было нетрудно, потому что каждое сочетание вкусов было по-настоящему изысканным.
36
Паста из оливок с каперсами.
Я выросла на простой английской кухне — стейк и пирог с почками, пастуший пирог, рыба с жареным картофелем, бараньи отбивные. А когда я была студенткой, мои самые смелые эксперименты по части кулинарии были весьма ограничены скромным бюджетом и включали китайские и индийские блюда (или, скорее, английские версии этих блюд). Поэтому я не была знакома ни с чесноком, ни с базиликом, ни с другими специями, придававшими вкус всему, что я пробовала.
Когда еда и вино совсем перестали в меня помещаться, я попыталась откланяться, убеждая их, что Паола ждет меня на ужин и опаздывать неприлично. Джанни, который порывался показать мне своих овец и настоял на брускетте, немедленно вскочил.
— Я исполню долг гостеприимного хозяина и провожу юную леди домой, — заявил он.
— О нет, спасибо. Здесь недалеко, и я знаю путь, тем более что еще не стемнело, — отнекивалась я, путаясь в итальянских словах из-за того, что выпила слишком много вина.
— Но меня это вовсе не затруднит, — настаивал Джанни. — Я тоже хожу домой через туннель. Идемте.
Он придержал меня за локоть и помог подняться на ноги. Мне как-то не слишком нравилась идея идти с ним по длинному темному туннелю, хотя я и не думала, что он что-нибудь попытается сделать в месте, крик из которого будет слышен за столом. К счастью, все решилось до того, как мне удалось сочинить веский повод для отказа.
— Не придумывай, Джанни, — раздался голос в конце стола. Я посмотрела на крупного мужчину в изношенной майке. — Я все равно иду мимо дома Паолы, а мне пора, иначе моя жена все уши мне прожужжит. Идемте, синьорина, со мной вы будете в безопасности. У меня десятеро детей, и я женат на мегере, с которой приходится быть паинькой.
За столом раздался добродушный смех, но седовласый сказал:
— Да, синьорина, с Альберто вам ничего не грозит.
Я поблагодарила их за гостеприимство и решила напоследок еще раз отметить невероятное качество их оливкового масла. Лица вокруг осветились широкими улыбками. Ну, хотя бы, что-то я сделала правильно.