Золотой ребенок Тосканы

Боуэн Риз

Я кивнула в знак согласия. Мы шли в тишине.

— Ты хорошо спала прошлой ночью? — спросил он.

— Очень хорошо. — Я слегка улыбнулась ему.

Он тоже улыбнулся.

— Жаль, что землетрясение нам помешало. А сейчас уже нет времени. — Он помолчал и продолжил: — Интересно, смогу ли я когда-нибудь приехать в Лондон?

— Если Козимо согласится упустить тебя из виду надолго, — проговорила я, не задумываясь.

Он нахмурился:

— Я не пленник своего отца. Его подвижность серьезно ограничена, и мне приходится делать многое,

что он раньше делал сам. Иногда я езжу во Флоренцию. И Рим. Так почему бы и не в Лондон? Мне кажется, что его вина недостаточно хорошо представлены в «Хэрродз».

— Действительно, почему бы и нет? — Я засмеялась. — И да, я бы хотела, чтобы ты зашел ко мне в гости.

— Тогда ты должна оставить мне свой адрес.

— Я еще не знаю, где буду жить. С недавних пор я обитаю на диване у подруги… — Я хотела добавить: «С тех пор, как вышла из больницы и мой парень решил жениться на другой», но вместо этого проговорила: — Мне пришлось съехать с моей последней квартиры. Но я недавно унаследовала от отца немного денег и надеюсь, что этого будет достаточно для первоначального взноса за какую-нибудь маленькую квартирку.

— В Лондоне?

— Да.

— Но ты же не любишь города, — сказал он. — Могу поспорить, ты их ненавидишь.

— Мне нужно где-то работать, да и жить в деревне было бы одиноко.

— Да, это понятно. — Он посмотрел мне в глаза, и у меня мелькнула мысль, что он собирается что-то сказать, но он отвернулся и свернул на холм.

— Какой долгий путь, — сказал он. — Трудно поверить, что мама каждый день ходила сюда в лес, да еще с корзиной. Какими же сильными были люди ее поколения!

Он был прав. Крутой подъем заставил меня попотеть, и мне было все труднее непринужденно болтать. Я порадовалась, когда тропинка юркнула в лес, растущий на вершине холма. Здесь было прохладно и тихо, под ногами мягко пружинила хвоя и пахло так сладко. Однако полоса деревьев была не очень широкой, и вскоре мы вышли на другую сторону леса, откуда увидели скалистую вершину, нависающую над нами. Скалы окружал забор со знаками «Опасно! Не подходить! Возможен оползень!» через каждые несколько футов.

Я посмотрела на Ренцо.

— Думаешь, у нас получится?

— Не попробуем — не узнаем, — ответил он. — А вон там мы можем пройти через забор. — Он привел меня к участку, где можно было протиснуться за ограждение.

Впереди нас ждали ступени, утопающие в траве. Маки буйно цвели среди других полевых цветов на фоне грозно высящейся над нами скалы. Картина эта была прекрасна, и мне пришла в голову мысль, что мой отец наверняка захотел бы нарисовать все это.

Первые ступеньки мы преодолели с легкостью. Но второй пролет шел вверх по скале почти отвесно. Ступени были в ужасном состоянии, а скала под лестницей осыпалась так, что она местами находилась почти над самым обрывом. Я судорожно сглотнула, всеми силами пытаясь не показать Ренцо, как мне страшно.

— Иди первой, а я сразу за тобой, чтобы подстраховать, — велел он.

В моей голове зазвенел тревожный

колокольчик. А вдруг он планировал это с самого начала? Отвести англичанку туда, куда никто не ходит, и сбросить со скалы?

— Нет, иди первым ты. Я хочу видеть, какие ступени шатаются, а какие нет.

— О, ты хочешь, чтобы я нашел тут свою смерть, да? — Он повернулся ко мне, смеясь.

— Лучше ты, чем я, — ответила я в тон.

— Не похоже на настоящую любовь, да? — усмехнулся он. — А как же Ромео и Джульетта?

— Они были слишком молоды, чтобы что-нибудь понимать, — парировала я.

— Ну, хорошо. Я пойду первым. Держись правой стороны лестницы, — сказал он и стал подниматься.

С далеких гор дул ветерок. Слева от себя далеко внизу я могла разглядеть остатки старой дороги, ведущей к шоссе в долине. По нему катились крошечные грузовики и автомобили размером не больше игрушечных моделей от «Динки Тойз».

После того как Ренцо прошел три или четыре ступеньки, я последовала за ним, крепко держась за ржавые железные перила справа. Мы оба благополучно добрались до вершины и остановились на площадке, некогда бывшей внешним двором монастыря. Со всех сторон нас окружали лесистые холмы, гряда за грядой. Городишки, похожие на Сан-Сальваторе, тут и там храбро цеплялись за вершины. Старые крепости возвышались над лесами. Мне показалось, что отсюда можно увидеть край света.

— Ну, разве эта земля не прекрасна? — спросил Ренцо, обнимая меня за плечи.

Этот момент мог бы быть волшебным — вот он стоит рядом со мной, и наши мысли и чувства так похожи, но… я так и не могла полностью избавиться от напряжения.

— Давай не будем торчать здесь, на самом виду, — попросила я. — Нас могут увидеть, и тогда нам не поздоровится.

— Нас оштрафуют на несколько сотен лир за нарушение границ. И что? — Ренцо засмеялся. — Расслабься, Джоанна, наслаждайся красотами, пока можешь.

Эти слова, которые можно было истолковать двояко, заставили меня нервно взглянуть на него, но в лице Ренцо я не заметила ничего, кроме восторга, с которым он смотрел вокруг.

— А ты ведь не был бы счастлив, оставшись в Лондоне, — задумчиво произнесла я. — Тебе здесь нравится.

— Да, — сказал он. — Так и было бы. Но я все равно хочу продолжить свою карьеру. Если бы я вернулся домой, будучи искушенным в своей профессии, я бы открыл свой собственный ресторан. Я смог бы превратить наш маленький городок в рай для туристов.

— Но ты и так можешь это сделать, — сказал я. — Ты очень хорошо готовишь. Твоя еда изумительно вкусная.

— Но у меня нет сертификата, подтверждающего, что я обучался в кулинарной академии, вот в чем дело. Без этого листка бумаги я никто.

Я подумала о своем экзамене на барристера. «Без этого листка бумаги я никто». Как всегда.

— Давай осмотримся, — сказала я.

— Ступай осторожно, — предупредил Ренцо. — Мало того что эти булыжники неровные, так некоторые еще и шатаются. Лучше возьми меня за руку.