Золотой ребенок Тосканы

Боуэн Риз

Я добралась до последней ступени и постаралась проскользнуть вдоль внешней стены к дверному проему. Желанная свобода была уже близко, когда раздался крик:

— Эй, привет! Там есть кто-нибудь? Джоанна?

Козимо на секунду прервал борьбу. Я выбежала из двери, пересекла двор и увидела Найджела Бартона, стоящего у подножия лестницы. Увидев меня, он просиял и замахал руками.

— Привет, Джоанна! — закричал он снизу. — Мне сказали, что вы здесь, поэтому я подумал, что приду и удивлю вас хорошими новостями. Но все

ли в порядке? Мне показалось, что я слышал что-то похожее на выстрел. Но, конечно, это могло быть…

— Найджел, — перебила я, пытаясь, невзирая на страх, как можно быстрее сползти по шатким ступенькам. — Бегите обратно в деревню и позовите подмогу. Там мужчина с пистолетом. Бегите!

Найджел открыл рот от удивления.

— Вы уверены? Там правда вооруженный человек? Тогда спускайтесь, я уведу вас из этого ужасного места.

— Найджел, бегите! — крикнула я. — Не ждите меня!

В этот момент в дверях показался Козимо. Пистолет все еще был в его руке. Я оглянулась, ища глазами Ренцо, но того не было. Я застыла. Сердце стучало так сильно, что мне стало трудно дышать. Козимо подошел к краю, прицелился и выстрелил в Найджела, но промахнулся. Пуля срикошетила от камней. Найджел вскрикнул от ужаса и, спрыгнув с последней ступеньки, удрал в лес. Теперь Козимо навел пистолет на меня.

— На этот раз я не промахнусь! — прорычал он.

И тут в глубине земли раздался гул. Галька застучала по ступенькам, скатываясь вниз. Камень, на котором стоял мужчина, начал крениться. Козимо отшатнулся, пытаясь сойти с опасного места, но его больная нога подвернулась.

— Ренцо, помоги мне! — возвал он.

Вдруг, как в замедленной съемке, край площадки оторвался от склона. Козимо отчаянным усилием пытался зацепиться хотя бы за что-нибудь, но пальцы хватали воздух. Он вопил, падая с обрыва, а потом его тело с глухим стуком ударилось о скалу среди лавины камней и гальки.

В дверях появился Ренцо. По его лицу с одной стороны стекала кровь. Он побрел ко мне.

— Отец вырубил меня, — проговорил он. — Своего собственного сына. С тобой все в порядке?

Я кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Он упал, — выдавила я наконец. — Камень рухнул, и Козимо упал…

Ренцо осторожно подошел к краю площадки. Тело его отца лежало далеко внизу, полузасыпанное камнями и дерном. Ренцо перекрестился.

— Он был плохим человеком, сейчас я в этом убедился, — произнес он. — Но при этом всегда любил меня и был лучшим из отцов. Пусть упокоится с миром.

— Ты не позволил ему убить меня, — сказала я. — Это было очень смело. Я поверить не могла, что он способен на такое, хотя догадывалась, что за ним водились темные делишки. Но я понятия не имела… Хотя нет, это неправда. Когда произошло убийство Джанни, я прямо почувствовала, что это его рук дело. Но партизаны на войне… он действительно оказался преступником. — Я осторожно взяла Ренцо за руку. —

Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое. Козимо был твоим отцом, и ты любил его… Идем. Тебе надо вернуться в город, а раны… что же, понемногу заживут.

— Не забудь нашего прекрасного мальчика, — сказал Ренцо.

— Как будто я могла его забыть. — Я поняла, что все еще прижимаю к себе картину.

Ренцо помог мне спуститься по ступенькам, и мы побрели к долине, где увидели нескольких горожан, бегущих к нам.

— К нам примчался какой-то сумасшедший англичанин, — заговорил один из них. — Мы не поняли, о чем он кричал, но что-то про Джоанну и пистолет, поэтому мы пришли и… — Он осекся, увидев окровавленное лицо Ренцо. — Где этот безумец с пистолетом?

— Это был Козимо, — сказал Ренцо. — Он пытался убить синьорину Джоанну. Мы сцепились. Он ударил меня рукояткой пистолета и вырубил.

— Где он? Его надо остановить! — воскликнул один из мужчин.

— Он погиб. Упал с высоты. Склон холма рухнул и утянул его вниз.

Мужчины перекрестились. Я заметила, что никто из них не пожелал: «Пусть земля ему будет пухом». Затем все взгляды с любопытством обратились к тому, что нес Ренцо.

— Мы нашли это в крипте под монастырем. — Ренцо поднял картину, и они ахнули:

— Великолепно!

— Это работа старых мастеров, — сказал один из них.

— Я помню, что до войны в монастыре были прекрасные картины, — кивнул старший из них. — Мы думали, что все они стали добычей нацистов.

— В крипте есть и другие, — поведал Ренцо, — но эта самая прекрасная.

— Интересно, это поможет Сан-Сальваторе разбогатеть? — спросил один из компании.

— Как ты можешь так говорить?! — возмутился другой. — Это народное достояние. Ему самое место в музее во Флоренции.

— Флоренция? Почему не Лукка? Лукка тебе не так хороша, как Флоренция?

И они оживленно заспорили. Ренцо улыбнулся мне. Мы пошли в гору, возвращаясь в деревню.

Доктор сначала промыл рану Ренцо, а потом наложил на нее три шва.

— Вам повезло, что вы не потеряли глаз, — сказал он. — И не истекли кровью, потому что задета вена.

— Да, мне повезло, — кивнул Ренцо. В его голосе звучала горечь.

В этот момент за дверью раздались голоса, и вошла жена доктора, чем-то весьма обеспокоенная.

— Там какой-то сумасшедший иностранец, — сообщила она. — Он утверждает, что является адвокатом синьорины, и…

Закончить она не успела, потому что в комнату ворвался Найджел.

— О, вот вы где, Джоанна! Какое счастье — вы в безопасности! Что там произошло? Какой-то безумец стрелял? Они его уже поймали? Наверняка это мафия. Всем известно, что в этой стране целые районы кишат бандитами. Давайте заберем ваши вещи. У меня есть машина. Я отвезу вас во Флоренцию, и мы сможем вернуться домой.