Золотой век
Шрифт:
— Советую вам побольше с графом познакомиться. Вы ему скажите, князь, какой род службы выбираете. А с вами, милая крошка, мы будем видеться теперь часто, всякий день… Дашкова передаст вам ваши обязанности при дворе, — проговорив эти слова, государыня милостиво протянула свою державную руку князю Платону Полянскому и его дочери.
Доброта, ласка и простое общение императрицы произвели впечатление на князя Платона Алексеевича.
А княжна Наташа была просто очарована приемом великой монархини.
XLII
Для
Ее отец, князь Платон Алексеевич Полянский, тоже был приглашаем на эти балы.
Княжна Наташа блестела своей красотой и затмевала собою всех петербургских красавиц и щеголих; князь не жалел денег на туалеты своей дочери.
Золотая молодежь того времени, конечно, обратила внимание на княжну-красавицу с миллионном приданым.
От поклонников у княжны Наташи не было отбою.
В числе их находился и красавец генерал Потемкин, фаворит императрицы.
Красота княжны вскружила голову страстному Григорию Александровичу. Он влюбился в княжну не шутя.
Потемкин был умен, скрытен; он ни с кем не хотел делиться тем впечатлением, которое произвела на него красота Наташи.
Однажды князь Платон Алексеевич был удивлен, когда около подъезда его дома остановилась роскошная карета, из которой вышел в полной парадной форме Потемкин.
Князь Полянский недолюбливал Потемкина, называл его «выскочкой», но, зная его влияние на государыню, принужден был затаить в себе это недружелюбие и принять гостя.
— Простите, князь Платон Алексеевич, что я к вам так вдруг собрался с визитом, — почтительно и ласково проговорил Потемкин, пожимая руку князю.
— Я очень рад, генерал, вас видеть! — сдержанно ответил князь.
— Мне давно хотелось, князь, покороче с вами познакомиться. Надеюсь, вы ничего против этого не будете иметь?
— Я. очень рад, генерал. Повторяю, я очень рад.
— Ну, как вам нравится наш Питер? Ведь вы, князь, давно в нем не бывали?
— Да, давно.
— Какое же впечатление произвел на вас Петербург? — повторил свой вопрос Потемкин.
— Он стал походить на большой город, пообстроился, украсился многими зданиями.
— Да, не в далеком будущем Питер будет одним из красивейших городов Европы.
— Он уже и теперь, генерал, много краше и лучше других европейских городов.
— Как? Вы находите, что Петербург лучше других европейских столиц? — с удивлением спросил Григорий Александрович у князя Полянского.
— Да, нахожу.
— Чем же?
— А тем, что в нем живет и царствует великая монархиня! — значительно ответил князь Платон Алексеевич.
— О, да, да! Вы правы, князь… Наша императрица величием своим затмила всех
— Ее величество изволила о сем меня лично спрашивать.
— Ну… и что же вы, князь, ответили государыне?
— Сказал, что я устарел: довольно, не один десяток лет нес я службу земле родной, пора и отдохнуть.
— А я думал, князь, предложить вам…
— Что такое вы, генерал, хотите мне предложить? — перебив Потемкина, хмуро воскликнул князь Платон Алексеевич.
В нем задето было самолюбие: ему, родовитому князю, владельцу нескольких тысяч крестьян, Потемкин, «этот выскочка, молокосос», осмеливается предлагать чуть ли не свое покровительство?! я…
Потемкин растерялся.
— Что же вы хотите предложить мне, государь мой?
— Не мне, князь, а ее величеству угодно было предложить вам занять место, находившееся вакантным, в сенате; хороший оклад жалованья и не слишком трудное занятие.
— Всенижайше благодарен ее величеству за милостивое ко мне внимание, но от всякой служебной деятельности, за старостью лет, я уклоняюсь. О сем и прошу вас, генерал, доложить императрице. Относительно же ваших слов, в которых вы сулите мне большое жалованье, я вам так отвечу: князья Полянские искони, слышите ли, искони, не были жадны до жалованья, потому что у них всегда денег было много, — холодно проговорил князь Полянский.
Вообще, князь Платон Алексеевич начинал уже горячиться и если бы не вошла в кабинет отца княжна Наташа, то, может быть, этот разговор с Потемкиным обострился бы еще больше.
Княжна ласково и непринужденно поздоровалась с гостем.
Красивый, статный молодой генерал не мог не произвести на Наташу некоторого действия.
Любезность с нею Потемкина, его остроумный разговор, комплименты, которыми он так исправно угощал красавицу — все это не могло ей не нравиться.
Может, княжна Наташа, увлекшись блестящим придворным генералом, и полюбила бы его, но сердце у молодой княжны было занято.
Она не могла забыть своего избранника, которому она и отдала свою первую чистую любовь.
Блеск, роскошь, великолепие придворных балов, шумная жизнь, целая стая поклонников, и все же это не заставило княжну забыть Серебрякова.
Для него она готова была оставить такую жизнь и удалиться куда-нибудь в глушь и жить с ним только вдвоем.
Из всех ухаживателей, или поклонников, княжна Наташа несколько отличала от других Григория Александровича Потемкина. Это и подало повод последнему надеяться на взаимность его чувств.