Золотой ворон
Шрифт:
– Ты слишком много об этом думаешь, - сказал Пэт.
– Это всего лишь одно блюдо.
– В твоем неуважении к питанию нет ничего достойного гордости, - предупредил его Жан.
– Приведи нам несколько примеров, - предложил Коди, когда отложил хлеб в сторону. Жан послушно отсчитал на пальцах количество завтрака, обеда и ужина. Возможно, это была ошибка: его товарищи по команде смотрели на него так, словно у него выросла вторая голова. Коди был первым, кто обрел дар речи.
– Не каждый божий день. Жан, - настаивал он, когда Жан только хмуро смотрел на них, -
Жан задумался.
– Иногда нам приносили фрукты.
– Хорошо, - сказала Ананья, растягивая слова.
– Ммм. Хорошо. Дай мне подумать.
– Задумчивое выражение ее лица, когда она рассматривала разложенное перед ними блюдо, не внушало доверия, но она спросила: - Бириани?
– и Коди передал ей блюдо из дальнего угла. Ананья поставила его рядом со стаканом Жана.
– Признаюсь, обычно я не думаю о еде в таких строгих терминах, но это блюдо должно быть достаточно подходящим.
«Должно быть» звучало недостаточно хорошо. Жан даже не пошевелился, чтобы взять что-нибудь.
– Что это?
– Куриный бириани, - сказала она.
Он пристально смотрел на нее, пока она не отсчитала ингредиенты на кончиках пальцев. Все, что она перечислила, было ему известно, за исключением риса басмати, и Жан уставился на блюдо. На первый взгляд, оно казалось безопасным и приемлемым, но без опыта Кэт, на который можно было положиться, Жан чувствовал себя неуверенно. Была вероятность, что он неправильно все подсчитал или Ананья по неосторожности забыла какой-то ингредиент. Жан не мог рисковать. Он отодвинул бириани подальше.
– Нет, - с явным разочарованием предположила Ананья.
– Это просто курица с рисом, - запротестовал Коди.
– Я видел, как ты ешь это на обед.
– Я поем позже, - сказал Жан. Когда Коди, казалось, собрался возразить, он добавил: - Я не голоден.
– Не хочу показаться грубым, но я тебе не верю, - сказал Пэт.
– Во что ты веришь, не моя проблема.
– Жан, - сказал Пэт и попытался продолжить «Моро», но Жан сразу отказался смотреть на него.
Жан бросил на него злобный взгляд, но Пэт проигнорировал явное предупреждение. Он упрямо стиснул зубы, изучая лицо Жана. Жан не был уверен, что именно он ищет, но долго ждать ему не пришлось. Пэт протянул руку и выложил на тарелку Жана горку обжаренных во фритюре овощей. Жан оттолкнул ее от себя, прежде чем кто-либо успел подумать, что он собирается это съесть, а Пэт с оглушительным грохотом опустил щипцы.
Ананья предостерегающе протянула руку к Пэту.
– Дорогой, мы на людях.
Пэт не смотрел на нее, но у него, по крайней мере, хватило ума говорить тише.
– Это не совесть, Жан, это страх. Ты боишься есть.
– В его обвинении было больше смятения, чем гнева, но Жан все равно почувствовал, как у него встают дыбом волосы.
– О чем, черт возьми, думал Эдгар Аллан? Это ненормально.
– Ты не имеешь права указывать мне, что нормально, - выпалил Жан в ответ с такой яростью, что Ананья отодвинулась от него.
– Ты ничего обо мне не
– Нет, но...
Жан не хотел этого слышать. Он встал со скамейки и вырвался из рук Ананьи, когда она схватила его за руку.
– Телефон, - сказал он и ушел, не оглядываясь.
Он распахнул дверь с такой силой, что петли угрожающе заскрипели, и отступил на угол улицы, чтобы наблюдать за встречным движением. Он знал, что дом находится недалеко отсюда: с этой точки обзора ему был виден перекресток Джефферсон и Вермонт, который он пересекал каждый день для тренировок. Короткая прогулка, пара поворотов, и он окажется в безопасности на знакомой территории. Это было почти жестоко - так близко.
Он надеялся, что скрип двери позади него был из другого магазина, но Коди подошел к нему буквально через несколько мгновений. Он проследил за взглядом Жана и спросил:
– Собираешься домой?
– Я не могу, - сказал Жан, и на этот раз ему было неприятно признать это: - Вороны не могут перемещаться в одиночку.
Я не Ворон, резким эхом отдавалось у него в висках. Жану хотелось вырвать это из головы.
– Я провожу тебя домой после ужина, - предложил Коди.
– Зайдешь еще?
– Сначала мне нужно позвонить, - сказал Жан.
– Я обещал тренеру Реманну.
Коди кивнул и отошел.
– Тогда увидимся позже.
Жан подождал, пока за ними закроется дверь, а затем опустил взгляд на телефон, который сжимал так, что побелели костяшки пальцев. Мысль о том, чтобы позвонить, напрягла все нервы, но Жан медленно прокрутил страницу до номера, который он сохранил под названием «ИГНОРИРОВАТЬ». Он нажал на кнопку вызова слишком легко, чтобы вызвать его, раздумывая, не проще ли было бы отделаться сообщением, и, в конце концов, позвонил. Возможно, она уже спала, и он мог бы, по крайней мере, сказать Реманну, что пытался.
– Привет, Жан, - раздался у него в ухе голос Бетси Добсон спустя всего один гудок.
– Я надеялась, что получу от тебя весточку на этой неделе.
Значит, она видела новости.
– Мой тренер велел позвонить вам, - сказал Жан, не сказав «это не мой выбор».
– Я скажу ему, что вы слишком заняты, чтобы начать на этой неделе. Все, что вам нужно сделать, это подтвердить это, если он спросит.
Жан услышал улыбку в ее голосе, когда она, проигнорировав это, спросила:
– Ты сейчас свободен или лучше будет завтра?
– Лучшего времени и не придумаешь, - ответил Жан.
– Мне нечего вам сказать.
– Я могу говорить сама, пока мы не почувствуем себя более комфортно друг с другом.
Жан заколебался, когда на него нахлынуло неожиданное воспоминание.
– Вы сказали, что Кевин разрешил рассказать мне все, что он вам рассказал. Да?
– Да, это так, - согласилась Добсон.
– По крайней мере, я думаю, он хочет, чтобы ты знал, как много я уже знаю о том, откуда ты родом. Это потенциально создает для тебя безопасное пространство для работы, пока ты не будешь готов осваивать новые территории.