Золотой ворон

Сакавич Нора

– «Небесные ночи», - подсказала Кэт.
– Мы пишем хайку. Коди такой плохой.

– Почитай нам что-нибудь за ужином, - пригласил ее Джереми.
– Кстати, я пойду, закажу. Жан должен освободиться с минуты на минуту, так что время как раз подходящее.

– Хорошо, - сказала Кэт.
– Убедись, что нам пришлют дополнительные палочки для еды? Лайла разбила еще один набор в посудомоечной машине. Не знаю, сколько раз я смогу просить ее сначала перевернуть их вверх дном.

– Так и будет, - пообещал Джереми, и Кэт исчезла из виду.

Он заказал столько еды, что хватило

бы накормить небольшую армию, отправил Лайле сообщение с предполагаемым временем доставки и бросил усталый взгляд на юридический справочник. Он не смог придумать лучшего способа провести время, поэтому прошел с ним по коридору в гостиную.

Десять минут спустя он не добился никакого прогресса. Он пошел, чтобы убрать ее, увидел, что Баркбарк наблюдает за ним с другого конца комнаты, и сказал:

– Хорошо. Это осмос.
– У стороннего наблюдателя не было своего мнения по этому поводу, поэтому Джереми закрыл лицо книгой и дремал, пока Лайла и Жан, наконец, не вернулись домой.

Глава седьмая

Джереми

Лукас вернулся в понедельник утром. Джереми про себя подумал, что еще слишком рано возвращаться на корт, но это должно было быть решением Лукаса; состав был достаточно большим, и Реманн мог позволить ему горевать сколько угодно. Джереми всего раз попытался застать его наедине, но Лукас отказался слушать то, что он хотел сказать. Юниор поднял руку, как только Джереми назвал его по имени, и сказал:

– Только не ты, кэп. Я не могу слышать это от тебя.

Возможно, ему следовало подтолкнуть его, используя все эти банальные слова, которые срабатывали только в лучшие дни, но Джереми молча передал Лукаса на попечение Коди. Если бы Лукас не нуждался в его помощи, Джереми сосредоточился бы на Жане. Джереми не был уверен, что кто-то еще заметил это, так как они были заняты тем, что придушивали Лукаса осторожным, нежным вниманием, но Жан ни разу не приблизился к нему ближе, чем на десять футов. Как ему это удалось, когда между ними было всего несколько шкафчиков, Джереми не знал. Он хотел расспросить Жана на перемене, но болтовня Кэт не предвещала ничего хорошего.

Когда тренировка закончилась, Лукас даже не задержался, чтобы принять душ. Он снял свою экипировку, натянул повседневную одежду и выскочил за дверь, а Трэвис и Хаоюй последовали за ним. Из-за всей этой неловкости в душе было тише, чем обычно, и Джереми не удивился, когда его товарищи по команде стали заходить и выходить быстрее. Коди и Ксавье задержались, но Ксавье подождал, пока они не остались втроем, прежде чем выключить насадку для душа.

– Он тебе что-нибудь сказал?
– Спросил Ксавье.

– Он не хочет со мной разговаривать, - признался Джереми.

– Ты винишь его?
– Коди провел обеими руками по своим коротко подстриженным волосам. Когда он заметил, что Джереми наблюдает за ним, смущенно пожал плечами и сказал: - Как ты поймешь, с чем он имеет дело? Возможно, если бы это был Брайсон…

– Какого черта, Коди?
– Вмешался Ксавье.
– Хватит.

Коди поморщился, но продолжал настаивать.

– Я просто

имею в виду, что это не такая потеря. То, с чем Лукас должен справиться и что он должен пережить, будет совершенно отличаться от того, что произошло с Джереми. Воспоминания о Грейсоне в его лучшие времена не помогут ему, когда Лукас так отчаянно пытается понять, почему и кем он стал, пока отсутствовал. Ему нужно услышать это не от тебя, - повторил он, бросив взгляд на Джереми, чтобы оценить его реакцию.
– От Жана.

– Этого не произойдет, - сказал Джереми. Коди нахмурился, и Джереми добавил чуть больше силы в свои слова: - Это окончательно, Коди.

Жан даже не стал бы говорить с ними о Грейсоне; Джереми ни за что не стал бы просить его поговорить по душам с убитым горем братом этого человека. Джереми никогда не стал бы заставлять Жана рассказывать об этом, но он знал, что Грейсон сделал в Эверморе. Правда заключалась в яростном избегании Жана, в том, как он вцеплялся себе в горло, когда заводил разговор о Грейсоне, в отвратительных укусах, которые Грейсон оставил на его коже, когда выследил его на корте.

То, что Лайла собрала все воедино, казалось неизбежным; от того, что она сделала это так быстро, у него защемило сердце. Они едва дожили до июня, когда она загнала его в угол, требуя подтверждения, и Джереми не смог солгать ей, когда она рассказала об этом первой. Он предположил, что Кэт узнала об этом, пока Лайла переваривала эту ужасную новость, но у остальных шлюшек не было такого же легкого доступа к жизни Жана. Возможно, если бы они увидели травмы Жана, то поняли бы это, но Жан был осторожен и прикрывал шею на тренировке.

Коди задумчиво изучал его, поэтому Джереми, наконец, сказал:

– Прости.

Коди отмахнулся.

– Ты знаешь его лучше всех. Я последую твоему примеру.

– Спасибо, - сказал Джереми, и все трое, наконец, вышли из душа.

Они переоделись в разных рядах, и Джереми проводил их взглядом, прежде чем отправиться со своими книгами во внутренний дворик.

Похоже, у Жана появился второй ученик: Мадс с Таннером были на половине корта. Джереми не был уверен, чего они добивались, но, судя по языку тела Жана, упражнения явно шли не очень хорошо. Джереми понял бы, если бы первокурсники сдались и отступили, но эти двое просто ждали, пока он закончит их отчитывать, прежде чем предпринять новую попытку.

Когда Мэдс полностью провалила упражнение в третий раз подряд, Ворон в Жане пригрозил наброситься на нее. Им всем повезло, что Мадс смеялась над чем-то, что сказал Таннер, потому что никто из первокурсников не заметил, как рука Жана замахнулась с твердым намерением ударить. Сердце Джереми испуганно екнуло, когда он поднялся со скамейки, открыв рот, чтобы предупредить, но было уже слишком поздно.

Жан опомнился как раз вовремя. Он прервал замах с такой силой, что ему пришлось сделать два шага назад и отвернуться, и он помчался к линии первой четверти. Таннер и Мадс в замешательстве обернулись на его резкое отступление. Джереми показалось, что он услышал голос Таннера, эхом отразившийся от стены, но Жан только отмахнулся от него быстрым взмахом клюшки.