Золотой ворон
Шрифт:
– Да, Жан. Жан, это Элиас. Он изучает изобразительное искусство; я познакомился с ним прошлой осенью, когда ходил на курсы фотографии.
– Он выгнул бровь, глядя на Жана, и подождал, молча призывая его вспомнить о хороших манерах.
Жан секунд десять выдерживал пристальный взгляд Джереми, прежде чем без энтузиазма произнести:
– Доброе утро.
Элиас пропустил это мимо ушей, слегка кивнув, и снова сосредоточил все свое внимание на Джереми. Медленный осмотр с головы до ног, которым он наградил Джереми, был менее изощренным, чем быстрый осмотр Жана. Джереми не сводил глаз с лица Элиаса, довольный тем, что ему пришлось переждать. Элиас только усмехнулся, что его застали
– Ты выглядишь почти отдохнувшим. Как долго это продлится?
– О, я бы дал неделю, - сказал Джереми и замолчал, когда их профессор вышел на середину комнаты.
– Доброе утро, доброе утро, доброе утро. И вам, - добавил он, когда в комнату вбежала последняя девушка.
– Вы можете открыть дверь? Спасибо, спасибо. Доброе утро! Я Эдриан Грейси. Можете называть меня Эдриан. Давайте убедимся, что у нас есть все желающие.
– Он медленно повернулся кругом, подсчитывая по головам пальцем, и удовлетворенно кивнул.
– Хорошо! В этом семестре мы будем изучать основы работы с электрическими колесами. Предупреждаю: вы можете испачкаться. У нас есть фартуки, которые вы можете позаимствовать, - он указал на крючки, висевшие на дальней стене, - но они могут только немного помочь. Я бы настоятельно посоветовал вам не надевать ничего, что вы не хотите испортить. Если у вас есть возможность захватить с собой сменную одежду, отлично! Формально, занятия запланированы до половины двенадцатого, но мы закончим с колесом двадцатью минутами позже, так что у вас будет время привести себя в порядок и переодеться, если хотите. Хорошо? Хорошо! Давайте начнем. На каждой станции должны быть мешок с глиной и ведро, да? Давайте уберем глину с дороги и посмотрим, с чем мы будем работать.
Его собственная станция была всего в нескольких шагах, и он пошел перевернуть свое ведро. Оттуда выпала небольшая кучка инструментов, и Джереми вытащил свои, пока Адриан объяснял назначение каждого из них.
Далее последовало краткое знакомство с самим колесом, от педали до съемного диска. Прежде чем собраться за столами, он отправил их к раковине за водой для ведер. По всей поверхности было разбросано несколько круглых фанерных подносов, а также одинокий пакет с глиной, поэтому Адриан придвинул то, что ему было нужно, поближе.
– Давайте поговорим о глине, - сказал он и пустился в простое объяснение того, какой тип глины они будут использовать, с кусков какого размера он хотел бы, чтобы они начали, и как их раскатать, чтобы они были готовы к работе. Он работал, пока говорил, замешивая из собственной глины что-то податливое, и продемонстрировал это, когда закончил.
– Легко, правда? Давайте сосредоточимся на этом. Со мной, - сказал он и удобно устроился на своем рабочем месте.
Он постарался, чтобы все выглядело легко, и так увлекся, отвечая на простые вопросы и давая свои рекомендации, что в итоге у него получился небольшой горшочек. Он что-то напевал, рассматривая его, прежде чем подрезать его основание проволокой и отделить от колеса.
– Хорошо, давайте перейдем к делу, - сказал он.
– Я подойду и помогу, так что дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, прежде чем я до вас доберусь.
Джереми не был уверен, какой он ожидал увидеть эту глину на ощупь, но реальность заставила его задуматься. Клейкая поверхность была более сухой, и отломить кусок для работы оказалось немного сложнее, чем он ожидал. Жан выглядел таким же недовольным консистенцией, если судить по его слегка нахмуренному виду, но он молча последовал за Джереми к столу. У него явно не было ни сил, ни интереса к работе с глиной, пока девушка напротив них не сказала:
– О, это как замешивать хлеб!
–
Жан некоторое время обдумывал это в тишине, прежде чем вернуться к работе, более сосредоточенно, и Джереми старался не улыбаться ему. Чем больше Джереми обрабатывал глину, тем приятнее она ощущалась под его руками, а может, он просто привык.
Настоящее веселье началось, когда классу пришлось отрабатывать центрирование. Элиас забыл сначала убрать свои инструменты, и они разлетелись в разные стороны, когда он слишком сильно нажал на педаль, и не один удивленный слушатель в классе сказал, что клей их одноклассников пытался совершить подобный побег. Адриан медленно обошел всех по кругу, изучая каждого студента по очереди и давая советы. Джереми старался выслушать все, на случай, если это окажется полезным. Первый раз все прошло успешно, всего пять секунд; когда Джереми попробовал насыпать вторую горку, просто для пробы, он так сильно сжал массу, что раздавил ее. Он оглянулся посмотреть, как дела у Жана.
– Что думаешь?
Жан продемонстрировал свои грязные руки, но, проверив, как далеко находится Адриан, пробормотал:
– Это отвратительно.
– Немного, - согласился Джереми, постукивая липкими пальцами друг о друга.
– Я собираюсь сделать собачью миску для Баркбарка.
Жан уставился на него, не веря своим глазам, и тут же потерял контроль над своей глиной. Он ударился коленом о колесо, торопясь поймать его, и нахмурился, услышав беспомощный смех Джереми. Адриан догнал их, ненадолго прервав их разговор. Он проверил их позу и хватку, показал Жану, как упираться локтями в ноги, чтобы руки были лучше зафиксированы, и выразил ему одобрение, прежде чем продолжить.
– Все выглядят хорошо, - сказал он.
– Давайте продолжим и попрактикуемся в вытягивании. Ничего особенного, ладно? По крайней мере, пока. Оставим это для промежуточных экзаменов.
Джереми сильно переоценил то, что можно было сделать за такое долгое время занятий. Все это время было чередой неудач. Иногда глина поддавалась, и Джереми мог сделать маленькую кривобокую чашку; в других случаях она норовила увянуть и прогнуться по причинам, о которых он не всегда мог догадаться. Джереми с такой же вероятностью запустил бы губкой в воздух на двухчасовой отметке, как и в первые две минуты, и Адриан не солгал, что фартуки могли защитить его лишь частично. У него были забрызганы все предплечья и еще с полдюжины на коленях джинсов.
Адриан относился к отсутствию прогресса с добродушным терпением. Время от времени он усаживался и, как ни в чем не бывало, разбирал вазу или тарелку, но большую часть времени он проводил, перемещаясь от станции к станции. Он мог с первого взгляда определить, что пошло не так с каждой попыткой, и у него было полдюжины простых способов объяснить, как улучшить работу в следующий раз. Джереми с некоторым испугом рассматривал свой последний проваленный проект и откинулся на спинку стула, ожидая прихода Адриана. Не было никакого смысла подзывать его, когда он был от него через два ученика, поэтому Джереми вместо этого взглянул на Жана.
Жан был таким же растрепанным, как и Джереми, с несколькими полосами на щеке, где он бездумно пытался убрать волосы с лица, но впервые за все занятие выражение его лица было спокойным. Его нога была убрана с педали, когда он смотрел на свое колесо, а руки расслабленно лежали на безопасном расстоянии от глины. Возможно, он боялся еще больше испортить свою фигурку, потому что Жан каким-то образом соорудил трехдюймовую чашечку.
– О, хей, - сказал довольный Джереми.
– Здорово!
– Многовато беспорядка для такой мелочи.