Зов Оз-моры
Шрифт:
Мужчины решили заночевать в Колоткове у одинокой старушки. Как только они покинули кибитку, внутрь её влетели две птички, чтоб не спать под открытым небом.
– Нас тут змея не найдёт, не съест? – опасливо спросила Варвара.
– Пусть попробует! – рассмеялась Ведь-ава. – Это я съем змею, как только она подползёт.
Утром зимородки перепорхнули назад, на крышу кибитки – и скоро она тронулась в направлении Чудинского болота.
– ---
[1]Иоанн Неронов – нижегородский священник. Вначале ярый сторонник, а затем непримиримый противник реформ Никона (как
[2] Челобитная, поданная в 1636 году патриарху Иоасафу девятью нижегородскими священниками, в том числе Нероновым. Считается провозвестницей реформ Никона и церковного раскола.
[3]Веретея – сухое, поросшее редкими деревьями место на болоте.
Глава 47. Лихие дезертиры
47. Лихие дезертиры
Повозка встала, и лихие люди неспешно подошли к ней.
– Выкрятывайте! – крикнул по-русски один из дезертиров, с саблей и в шапели.
Подьячий и Михаил выскочили из кибитки на дорогу. Спустился и Григорий, только Денис остался в повозке.
– Серебро имеется? – гаркнул русский дезертир. – Хлебушек тож гоните.
Те дрожали в остолбенении и с места не сдвинулись.
– Самим, что ль, туда лезть? Эй, Петька!
Другой русский разбойник, в холщовой рубахе и с топором, вразвалку подошёл к кибитке и увидел в её глубине Дениса.
– А ты чего, особого залучья ждёшь? – крикнул на него разбойник.
Денис непроизвольно схватил саблю и выскочил из кибитки.
– Ишь, какой прыткий! – засмеялся Петька. – Ну-ка, бросай наземь!
Денис не знал, как ему поступить дальше. Григорий не спешил ему на помощь, Михаил и подьячий – тем более. Биться в одиночку было бы самоубийством, и он застыл на месте с саблей наголо.
– Сказал: саблю наземь! – повторил дезертир. – Не балуй, ежели жизнь не огазла.
Денис окончательно понял, что ему не поможет никто из спутников, и бросил саблю на дорогу. Петька подобрал её.
– Так-то лучше! – засмеялся он.
Другой разбойник крикнул:
– Свяжите его!
«Что они со мной хотят сделать? Опозорить, изнасиловать? Избить до полусмерти? Изувечить? Или под страхом смерти включить в свою банду?» – лихорадочно бежали мысли Дениса.
Он вытянул руки вперёд, и Петька вытащил из котомки верёвку… Но тут с крыши кибитки взлетел зимородок и нырнул в болото неподалёку. Прошло мгновение – и из-под ковра сфагнового мха пошли крупные пузыри. Затем в нём образовалась брешь, и из воды вынырнула молодая женщина. Лихие люди обернулись на всплеск и открыли рты.
– Глянь-ка, девка! – загоготали они. – Красовитая! Надо же, в болоте купается.
Она же поднялась и пошла к берегу по трясине, как по сухой земле.
Разнёсся разноязычный гомон. Денис расслышал в нём русские слова:
– Гожая девка! У меня уже год баб не было. Лови её, Петька! Вмистях натешимся.
– Эхто не девка никакая, а кикимора болотная! – закричал в ответ Пётр. – Порсь отседова!
Однако ни он, ни его собратья не смогли не то что убежать, но и даже сдвинуться с места. Мышцы их одеревенели, даже глаза не моргали. Девушка оглядела лихих людей
«Куолема… Это ж кулома! Они смерти испугались!» – злорадно подумала она.
Вскоре они затихли, повалились на придорожную траву и уткнулись в неё лицами.
Может быть, год назад Варвара и посочувствовала бы им, но сейчас в ней не проснулось ни пылинки жалости. Они ведь только что собирались учинить что-то недоброе с Денисом – единственным близким и дорогим ей человеком. Ей даже захотелось опуститься на дорогу, обернуться женщиной и топтать ошпаренных Ведь-авой людей, выдавливать им глаза. Она удержалась, но через силу.
Варвара чувствовала, как очерствела и ожесточилась её вайме за последние полгода. Обещанное Ведь-авой исцеление не сделало её более благодушной. Убила б она Нуянзу, если бы вдруг её встретила? Без колебаний!
Дева воды тем временем подошла к Денису и насмешливо прожурчала:
– Тебе что, подвиги не нужны? Поднимай своё оружие! Вон оно валяется на земле. И ещё бери в кибитке мешок для ушей.
Денис не поспешил выполнить её приказ. Он вспомнил окончание битвы у стен Тамбова. Тогда он с отвращением и негодованием смотрел на стрельцов и казаков, добивающих раненых степняков. Теперь ему самому предстояло расправиться с несчастными людьми, беспомощно лежащими на земле. Он в растерянности стоял перед своей саблей и пытался перебороть себя, чтобы наклониться за ней. Презрительно посмотрев на него, Ведь-ава перевела взгляд на зимородка, сидящего на крыше повозки, и подмигнула ему.
Птичка поднялась в воздух и пропорхала на полянку. Там она обернулась женщиной, оделась и побежала к кибитке. Сабля всё ещё лежала у ног Дениса, не решающегося её поднять. Варвара схватила клинок и подошла к одному из бандитов. Тот уже не орал, а тихо лежал на траве вниз лицом…
– Денис! Неужели позволишь жене совершить то, что должен был сделать ты? – язвительно спросила Ведь-ава.
Только тогда он взял саблю из рук Варвары и занёс её над шеей лежащего разбойника.
– А вы, остальные мужчины, берите оружие и помогайте ему! – распорядилась Дева воды.
Григорий выхватил саблю. Михаил и подьячий тоже не посмели ослушаться могущественную «болотную ведьму» и слазали в кибитку за ножами.
Когда затих крик последнего разбойника, Денис отрезал у них уши и сложил в мешок для отчёта перед дьяками. Ведь-ава с хищной ухмылкой наблюдала за ним. Когда он закончил работу, она спросила подьячего:
– У тебя ж есть бумага, перо и чернила?
– Вестимо. Как же иначе?
– Вот и напиши, что они втроём одолели двенадцать лихих людей. Нет, себя тоже включи. Ведь и ты тоже бился с тягунами, не правда ли? Пиши: Денис убил шестерых, Григорий четверых, а вы с Михаилом по одному. Значит, к награде должны быть представлены все.