Зов Оз-моры
Шрифт:
– «Готова помочь»? – задумчиво произнесла вслед за ним Варвара. – Ты женщина, Ящер Коркодел? Как тебя на самом деле зовут?
– Вритра, Веретра, Лотан, Темтум, Ядор-государь… Выбирай любое имя.
– А Мокошь?
Ящер не сразу ответил. Варвара поняла, что он думает, сознаться или нет. Наконец, он нехотя произнёс:
– Мокошь – тоже я. И Ардви – тоже я…
–
Ящер тряхнул гривой ветвистых щупалец – и они превратились в копну белокурых, с пепельным оттенком волос. Вместо свирепой морды с немигающими змеиными глазами возникло суровое человеческое лицо с красивыми чертами. Червеобразное блестящее тело обернулось женским, стройным и соразмерным. Оно было ослепительно-белым и, казалось, светилось изнутри…
– Ведь-ава! – облегчённо засмеялась Варвара. – Сколько раз я взывала к тебе. Жертвы тебе приносила…
– Я смотрела, отступишься ты или нет. Проси у меня то, зачем приплыла.
– Денясь сейчас в Деревской пятине, близ Чудинского болота. Вызволи мужа, осуши его путь.
– Осушу, – ответила Дева воды. – Проси теперь о главном.
– У меня был выкидыш, и с тех пор я не могу зачать.
– Знаю.
– Так помоги мне, владычица воды!
– Готовься к смерти!
– Как?! – с ужасом воскликнула Варвара. – Ты решила меня убить? За что? Зачем?
– Как зачем? – рассмеялась Ведь-ава. – Ты просишь исцеление, и я тебе его дарю. Выкидыш у тебя случился не только из-за Нуянзы. Есть женщины, которым зачать очень трудно, а выносить ребёнка и вовсе не удаётся. Ты – одна из них. Тебе придётся умереть и возродиться в новом теле. Не бойся: твоя память сохранятся, а твоя вайме и подавно. Она мне нужна.
– Требуешь душу мою?
– Само собой, – улыбнулась ей Ведь-ава. – Разве ты ничего ещё не решила?
– Давно всё решила, – ответила Варвара. – Когда схватила веник в Инжаниной бане.
– Сейчас ты умрёшь, но не попадёшь ни в Тона ши, ни Рай, ни в Ад. Воскреснешь здесь. Не веришь, что это возможно?
Варвара напрягла память.
– Инжаня мне говорила… – сказала она. – Да-да, говорила… Так делают боги, но я ведь не богиня…
– Ну, и что? Доверься мне и ничего не бойся, Толганя! Мы сейчас вместе умрём и вместе же возродимся.
– Как птиц? – вновь испугалась Варвара. – Я уже никогда не стану человеком?
– Поговорим потом… – произнесла владычица воды таким тоном, будто беседовала с непонятливым ребёнком.
Варвара хотела что-то сказать в ответ, но не смогла. Она превратилась в хаос невидимых частиц, настолько малых, что блоха по сравнению с ними выглядела бы галактикой. Затем она появилась вновь, но теперь вместо рта у неё был клюв, а вместо рук – блестящие сине-зелёные крылья. Ведь-ава тоже обернулась зимородком.
– За мной! – пропищала богиня и устремилась на восток.
– Куда мы летим? – спросила Варвара.
– В Деревскую пятину. Чтобы умереть там ещё раз…
Они полетели над Словенским морем, затем над капищем, где ещё молились Ящеру новгородцы, не догадываясь, что порхающая над ними маленькая яркая птичка – это и есть предмет их поклонения. Ведь-ава описала пять или шесть кругов, щёлкая клювиком, и Варваре показалось, что она смеётся.
– ---
[1]Троица в 1637 году – 28 мая по старому стилю и 7 июня по новому.
[2]День летнего солнцестояния в 1637 году – 11 июня по старому стилю, 21 июня по новому.
[3] Река Волхов, на берегах которой стоит Новгород, меняет течение в зависимости от погоды и уровня воды в двух озёрах – Ладожском и Ильмень.
[4]Повель – по течению.
[5]Повное – странное, диковинное.
[6] Русские ратные литавры. Делались из меди, глины и кожи.
[7]Гудок – древнерусская трёхструнная скрипка. Сопель – флейта.
[8] Пела как эчке вайгяль – пела альтом.
Глава 46. Полёт зимородков
Михаил стоял на поросшей птичьим горцем кочке и беспомощно смотрел на повозку, колёса которой до половины погрузились в жирную грязь.
– Нам не выбраться, – вздохнул он. – Откель взялся этот чёртов дождь?
– С неба, откуль же ещё, – задумчиво, растягивая слова, ответил подьячий. – Нам ещё повезло. Почертили бы чуть далее, вобче бы утонули в жирнице… но Бог уберёг… Михайло Василич, у тебя хлебное вино не осталось?
– А то нешто! – ответил тот и налил по корчику себе, подьячему и Григорию. – Вот, согревайтесь.
Потом Михаил наполнил ещё один ковшик и сказал подьячему.
– Ты здесь самый молодой. Отнеси Денису, будь добр! Посмотри заодно, удалось ли ему костёр разжечь.
Тот в это время сидел на корточках на поляне поодаль. Положив перед собой горку сена из повозки и тонкие веточки, он чиркал кресалом по кремню. Наконец, трут зажёгся, и Денис попытался развести костёр. Однако из-за дождя и ветра былинки, не успев толком загореться, гасли и слепили глаза дымом.