Зоя. Том первый

Приходько Анна

Зоя нахмурилась и молчала.

– Откуда ключи у тебя? – повторила Евдокия.

«Вот Галька, вот коза драная! Сдала всё-таки меня! Да тебя предательницу в нашем комитете засудили бы! – на этой мысли Зоя как-то запнулась. – Да уж, засудили бы… Если бы… Вон, Тайга гуляет на свободе. Всех сдала, разлучила меня с Янеком, братом, отцом».

– Да Галька мне ключи дала! Её рук дело. Маменька, не хотела я, простите меня, – запричитала Зоя. – Я вот ключи вам отдам. И больше не буду против вашей воли никуда ходить, только отцу не

говорите, я же тогда Янека не увижу.

Зоя разрыдалась. Но Евдокия не унималась, схватила падчерицу за волосы и потащила к двери Галькиной квартиры.

– Значит, права была моя сменщица, что тебя видела утром. Ох, Зойка, сколько же ты крови выпила из меня и отца. Сколько выпьешь ещё, неугомонная? Быстрее бы Гриша вернулся и выпихнул тебя замуж. Сил моих больше нет. Ещё и виноватой останусь. Надо оно мне? Не за своих детей печься, а? – орала Евдокия.

Другие соседи между тем начали любопытно выглядывать из своих комнат.

«Значит, не Галька меня сдала», – мелькнула в голове у Зои мысль. Но было уже поздно.

Мачеха больно тащила за волосы, Зоя упиралась, кричала. Но когда услышала, что за дверью скулит Галина, успокоилась, прислушалась. Впрочем, мачеха шла напролом. Без стука ворвалась к соседям, оттолкнула Зою от себя.

Перед глазами была следующая картина: Галя сидела на полу, вокруг неё ползал на коленях отец и сбривал её волосы. Девушка скулила, выла, качалась из стороны в сторону. Неподалёку сидела на стуле Алия, мать Галины. В одной руке у неё был ключ, в другой деньги.

– Вот ещё одну привели, – зло проговорил Галькин отец. – У нас сегодня бесплатная стрижка.

Он встал на ноги и с бритвой бросился на Зою.

– Не тронь, – заорала на него Евдокия Степановна. – Свою воспитывай, мою не тронь, я сама с ней разберусь. Если нужно будет, побрею и без тебя.

Отец Гальки оторопел от оглушительного крика Евдокии и отступил от Зои. Направился к своей дочке, опять начал ползать кругами, сбривая пропущенные пучки волос.

Глаза Галины были пустыми, без слёз. Зоя обратила внимание на то, что брови ей тоже сбрили.

Алия встала со стула, подошла к Евдокии, протянула ключи и деньги, громко сказала:

– Это ваше, – и опустила голову.

Евдокия, ничего не понимая, вопросительно взглянула на соседку.

Но та продолжала стоять с опущенной головой.

Мачеха Зои оглядывалась по сторонам в надежде увидеть ещё кого-то, кто сможет объяснить ей, что всё-таки произошло.

Евдокия перевела взгляд с Алии на Галину.

Сердце сжалось от её вида.

«Неплохая ведь девчонка, – подумала про себя Евдокия. – А я так нечестно её использовала. Эх, Евдокия, Евдокия, дура ты старая, а всё играешь в сыщиков. Ищешь, приглядываешься, кто, кому и что передал. Стыдно должно быть. Вот что теперь этой девчонке делать без волос и бровей? Замуж не отдадут, доучиться не пустят, монастырь её с турецкой верой не примет. Будет сидеть дома, пока

с ума не сойдёт. Ох, как бы не докатиться до такого и Зойке жизнь не испортить».

Евдокия стала успокаиваться, взглянула на Зою, та была белее стены. Не сводила с подруги глаз.

Галя в одном и том же положении и с тем же выражением лица продолжала выть.

Евдокия Степановна обратилась к Алие:

– Алия, ну рассказывай, зачем мне деньги и откуда у вас наш ключ.

– Твои это деньги, Дуся.

Евдокия так удивилась, что глаза расширились ещё больше, а брови поползли вверх.

– Интересно. А откуда ж они у вас взялись-то? Я вроде в долг не давала.

– Галя украла.

Евдокия пулей вылетела из квартиры соседей, побежала в свою, дёрнула со всей силы крышку комода, да так, что крышка отвалилась. Схватила халат. Рванула его со всей силы в том месте, где подкладка была пришита к основной ткани. Засунула руку в образовавшееся отверстие. Сердце забилось сильно. «Пусто, – пронеслось в голове. – Обокрали!»

Евдокия сунула туда деньги, которые отдала Алия, схватила иголку, стала судорожно зашивать. Потом распорола опять, пересчитала. Всё до копеечки было на месте, но она пересчитала несколько раз, потом опять зашила.

А Зоя была у соседей.

Алия заунывно рассказывала историю о том, что Галя завладела чужим ключом, проникла в дом и украла все накопления.

Пачку денег и ключи случайно заметила мать Гали за уборкой. Поначалу пересчитала все свои накопления, там всё было на месте, а потом начала допытывать дочь, но та врала, говорила, что впервые видит эти деньги. А когда за допрос взялся отец, Галя призналась.

Отец мгновенно схватит бритву, усадил насильно на пол и начал сбривать косы одну за другой.

Алия молчала. Не перечила из-за страха, что муж осудит её воспитание. Да и сама ещё не оправилась от шока. Не могла поверить, что её дочь – воровка.

Евдокия Степановна в который раз зашивала и распарывала халат, потом дрожащими руками вытащила деньги, надела рабочий фартук и положила сбережения во внутренний карман, застегнула на пуговицу. Начала причитать:

– Как же все охочи до чужого добра! Ох, Галька, турецкая морда, как же она нашла мои сбережения? Неужто пока с Зойкой книги читали, она шарилась тут по вещам? А ключи?

Евдокия Степановна заметила у себя в руке ключи.

– Так вот в чём дело, пока Зойка шлялась, Галька с обыском нагрянула. Вот поделом ей теперь, будет знать, как воровать и против воли родителей идти.

Божечки, лишь бы Гриша не узнал об этом, а то вдруг взбредёт в голову и Зойку обрить. А если и взбредёт, лягу перед ним, пусть меня бреет. Кто же её лысую замуж-то возьмёт? Ни один приличный жених не глянет, да и зачем душу девчонке калечить.

Мне волосы уже не нужны, а ей пригодятся. Это моя вина. Не справилась с воспитанием, давала волю вопреки наказам мужа.