Зоя. Том первый

Приходько Анна

– Никуда ты не пойдёшь, буду привязывать тебя к кровати, пока голову свою не подлечишь, – возразил Янек. – А дальше посмотрим, как быть. Ещё благодарить меня будешь. Я тебя не гоню никуда. Всем места хватит. Мой отец всегда помогал хорошим людям, когда видел, что им можно помочь.

– Ну-ну, – сказал Николай, – неужто держать меня станешь? Попробуй, посмотрим, кто из нас хитрее.

– Мне с тобой хитростью мериться ни к чему, облик человеческий вернёшь, вот тогда и поговорим, – ответил Янек.

Он вытащил из шкафа верёвки и связал Николаю руки и ноги.

* * *

Лея

больше не ухаживала за Макаром и не заходила в комнату, где он лежал.

А Илья как-то быстро пошёл на поправку. От Леи узнал о том, как она нашла их, возвращаясь домой из города. Была сильная метель, лошадь остановилась, зафыркала. Лея спустилась с повозки и увидела на обочине людей. Начала тормошить их, а потом поняла, что они замёрзли. Кое-как перетащила их в повозку и привезла домой.

Так Макар и Илья попали в немецкую деревню. При юношах были документы, Матильда поначалу хотела отдать их в полицию, но потом придержала при себе. А когда Макар очнулся и назвал своё имя, то поняла, что сделала правильно. Документы оказались на другие имена. Когда в деревне искали беглых преступников, Матильда спрятала парней у себя в подполье. А как только всё закончилось, разместила их в разных комнатах. Сердце подсказывало ей, что нужно помочь этим парням. И она помогала.

Матильда была потомственной знахаркой. Все недуги, которые нападали на жителей деревни, могла вылечить без проблем. Но с этими двумя измучилась. Несмотря на то, что дочка помогала ей, силы словно покидали Матильду. Поняв, что на Илью её совсем не хватит, пустила всё на самотёк. Лея уговаривала помочь и ему, потому что влюбилась. Но Матильда решила, что сила любви сама всё сделает.

С Макаром ей было проще. Он быстрее пришёл в себя. Матильда видела его насквозь: в нём всё время ненависть боролась с добротой. И ей хотелось излечить душу этого парня. Наставить его на правильный путь. И как только она почувствовала ненависть Макара к Илье, тут же запретила дочке подходить к Макару.

А Лея цвела рядом с Ильёй. Когда он начал делать первые после болезни шаги, держась за свою спасительницу, она светилась от счастья.

Илья всё удивлялся тому, как маленькая хрупкая девушка могла здоровенных мужиков затащить на повозку да ещё и выходить их. Всё чаще замечал смущённые взгляды девушки, всё чаще ловил себя на мысли, что готов вечно смотреть в эти глаза цвета неба и понял, что влюбился. Вспомнил как-то о Таисии. Что-то резко кольнуло в груди, а потом прошло и больше не возвращалось. Всеми силами пытался воссоздать перед собой образ Тайги, но словно забыл, как она выглядит. Таисия иногда снилась ему, но лицо было расплывчатым и всё время отдалялось от него, а потом и вовсе исчезло. Теперь его мысли и сны занимала Лея.

Как-то раз он спорил с Леей о том, что Дон красивее Волги. Девушка утверждала обратное и спорила громко, пытаясь доказать свою правоту. И вдруг Илья засмеялся, Лея обиженно поджала губы. Она сидела так близко, что Илья не смог удержаться и поцеловал её.

Ему показалось, что вкус её губ очень знаком ему, но откуда, не знал. Не помнил, что Лея целовала его, когда он впервые очнулся. В это время

в комнату вошла Матильда.

Строго посмотрела на Илью и сказала:

– Если не женишься на ней, то в полиции мне дадут награду за поимку преступника, – и вышла, хлопнув дверью.

Лея теребила в руках краешек простыни.

– Конечно, женюсь, – шепнул ей на ухо Илья и опять поцеловал.

Илья всё время спрашивал о Макаре, но его не пускали к нему до тех пор, пока он не будет твёрдо стоять на ногах без помощи Леи. И этот день настал.

Когда Илья зашёл в комнату к Макару, тот лежал, отвернувшись к стене.

Кирьянов, услышав шум, повернулся и оцепенел.

Перед ним стоял и улыбался Илья. Макар измерил его взглядом с головы до ног.

– Ну здравствуй, друг, – промолвил Илья.

Макар кивнул и отвернулся. Слёзы душили его, он всеми силами пытался успокоиться, унять дрожь, но его всхлипывания становились всё громче и громче. Макар нырнул под подушку, подумав, что так никто не услышит, как он плачет.

Илья коснулся плеча Макара. Тот вытащил голову из-под подушки и посмотрел опухшими глазами.

– Пришёл посмеяться? – сказал он Илье. – Давай, хвастайся своими успехами.

– Какими успехами? – поинтересовался Илья.

– Ну так живой остался, ходить можешь… И зачем ты вообще меня притащил сюда? Не нужно было меня спасать. Я и сам бы справился без тебя! Так что теперь радуйся, беги к Таисии быстрее, я уже не догоню тебя никогда. Привет ей передай от меня. Авось и вспомнит, хотя вряд ли. У неё таких как я, много было.

Юноши разговаривали громко, Матильда подслушивала.

– Так я же тебе ещё тогда сказал, что переболел я Таисией, прошла моя к ней любовь. Так что место тебе уступаю, – Илья улыбнулся и слегка ударил друга по плечу. – Давай вставай, обнимемся.

Макар вытаращил на Илью глаза.

– Да пошёл ты, – пробормотал он и опять отвернулся.

– Да ты чего закипятился-то? – спросил Илья. – Я как только смог, сразу к тебе пришёл.

– Мог бы и не приходить, видеть тебя не могу, – простонал Макар. – Уходи.

– Никуда я не уйду, пока не объяснишь, отчего ты так зол на меня.

Илья схватил Макара за плечо и повернул к себе.

Макар оттолкнул его рукой:

– Уходи!

– Эх ты, Макар, не зря же нам Бог дал второй шанс. Хватит дуться. Ну не буду я больше претендовать на Таисию. Влюбился я в другую девушку, и ты влюбишься, – произнёс Илья.

Макар невольно сжал кулаки, потом расслабил их, потёр ладони друг об друга и закрыл лицо руками. Горячие ладони обжигали глаза, щёки, казалось, что всё его тело пылает.

– Спасибо тебе, Макар, – продолжал Илья. – Если бы не ты, то не встретил бы я Лею. Я ведь когда Таю потерял, чуть с ума не сошёл. Столько дел наворотил. Шантажом её к себе привязал, думал, что вернётся она. Но не сложилось. Решил тогда отомстить ей, всем рассказал о предательстве, хотел, чтобы и ей было плохо. А она вышла сухой из воды. Всё этой ведьме с рук сходит.

Макар убрал руки от лица и зло посмотрел на Илью.

– Ой, прости, – произнёс он виновато. – Не ведьма она, это я так, в сердцах сказал. Ты, дружище, поправляйся, нам с тобой теперь ничего не страшно.