Зоя. Том второй
Шрифт:
– Не вышла, – запротестовал Янек, – она ведь моя, только моя…
– Э-э-э, – пропела старуха, – твоя-то твоя, но и ты не ангел.
Янек опустил голову.
– Как мне до Верхней Алексеевки добраться? – спросил он.
– Да как! Очень просто. Завтра мой старший сын поедет туда по надобности. Вот и подбросит тебя. А ты поосторожнее будь, там в Алексеевке ещё более неспокойно. Скажу сыну, чтобы прямо до места тебя довёз. Улица-то, какая?
– Заречная…
Старуха кивнула.
– Жди теперь тут, – сказала
Сколько ему ждать, Янек не знал. Думал теперь о том, как повстречается с сыном, которого родила Карина. Даже не представлял себе, как поедет с годовалым ребёнком в Ростов. Слова старухи посеяли в нём какие-то сомнения, и вместо недавнего спокойствия его начала охватывать тревога.
– На, накинь, – неожиданно услышал Янек суровый мужской голос. – Мать сведёт меня с ума. Если так каждого подбирать, то можно и жизни лишиться.
Янек поймал, брошенную в него одежду. Это был старый-старый изодранный тулуп. От него пахло мочой и чем-то прокисшим. Запах был такой сильный, что к горлу Янека даже подкатился ком.
– Штаны сними, и эти надень, а то повяжут меня с тобой вместе.
Янек, сжав плотно губы, снял с себя штаны, надел такие же дряхлые как тулуп.
– Ну вот и хорошо, – произнёс сын старухи более приветливо. – Ну и несёт же от тебя.
Он громко прокашлялся. Янек так и боролся с комом в горле.
– Поедем, дорогой молчи, свернись калачиком, лицо старайся внизу держать. Если остановят, не шевелись, не разговаривай, рот вообще не открывай. Если трогать начнут, молчи. Не любят они разговорчивых. Всё сделаешь, как сказал, доедем живыми, а нет, то сам виноват будешь.
Янек кивнул, пошёл за своим провожатым. Лёг в повозке, как тот велел. Сверху на Янека сын старухи накинул ещё что-то вонючее.
Всё внутри Янека бурлило и клокотало от этого жутчайшего запаха, но он терпел. Когда двинулись, стало немного легче. Из маленькой щели под накидку попадал свежий воздух, и Янек вот прямо одной ноздрёй жадно вдыхал его.
Ехали долго, начало светать, вдруг резко повозка остановилась.
– До-о-оброго дня-я-я-я, служивые! – громко крикнул старухин сын.
– Добро-о-о… – несколько голосов ответили ему.
– На обратном пути забегу, – Янек опять услышал знакомый голос.
Лошади тронулись с места.
Янеку казалось, что ехали вечно.
– Можешь встать, – услышал он.
Янек быстро сбросил с себя накидку, начал дышать часто, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту.
Впереди виднелись дома.
– Это городок, – сказал старухин сын. – Номер дома какой?
– Один, – ответил Янек.
– Ох, как хорошо, не ехать мне до конца по этой Заречной, будь она неладна. Лошади все ноги переломают. Вот твой дом, приехали.
Сын старухи остановил лошадей. Янек спрыгнул, подошёл к извозчику, произнёс:
– Спасибо, я буду всю жизнь молить Бога о вашем здоровье.
–
– Нет, – ответил Янек.
– Ну, тогда прощай, – сказал извозчик.
– Прощайте, – почти шёпотом произнёс Янек и оглянулся.
Он поймал себя на мысли, что разучился разговаривать в полный голос.
Говорил только шёпотом, чтобы никто случайно не услышал лишнего.
Лошади тронулись. Когда повозка скрылась за поворотом, Янек вошёл во двор и постучал в дверь.
Никто не открывал. Янек подошёл к завешенному окну, заметил, как колышется шторка. Вдруг из-за шторки выглянуло маленькое детское личико и быстро скрылось. Длинная тонкая косичка, как хвостик мыши потянулась вслед.
Янек постучал в окошко. Но больше шторки не шевелились. Сел на порог и стал ждать. Вскоре во двор вошла молодая женщина и тотчас, заметив Янека, наставила на него ружьё. Янек отполз назад, упёрся в дверь.
– А ну, пшёл отсюда, – скомандовала женщина. – Повадились, твари. Нет больше у меня ничего. Вчера последнюю курицу украли.
Женщина ткнула в Янека дулом.
– Давай, давай, пошевелись, а то пристрелю.
– Я за сыном пришёл, – прошептал Янек.
– Чего ты там бормочешь? Беги, а то я за себя не ручаюсь, – громко произнесла женщина.
Услышав такой громкий голос, Янек начал вертеть головой, боялся, вдруг кто-то услышит и сдаст его полиции.
– Я за сыном пришёл, – чуть громче повторил Янек.
Женщина изменилась в лице.
– Бог услышал мои молитвы, – крикнула она ещё громче.
Янек опять пугливо осмотрелся. Женщина продолжила:
– Неужели Каринка не обманула, Господи…
Женщина упала на колени, перекрестилась несколько раз. Уткнулась лицом прямо в снег и зарыдала.
– Неужели, неужели… Как же мне теперь легче будет! А то я уже готова в проруби утопиться. Сил моих больше нет. Но ради Каринки держусь, обещала же, – причитала она.
Янек так и сидел, почти вжавшись в дверь.
Женщина встала, подошла ближе. Уставилась на Янека.
– Имя скажи, – произнесла она.
– Шагит Умаров, – еле слышно пробормотал Янек.
– Вставай, – скомандовала она.
Янек встал, женщина посмотрела на него.
– Где ты рвань такую нашёл? Снимай. За домом баня. С утра топила. Иди туда. Одежду я принесу.
– А как бы мне сына увидеть? – спросил Янек.
Женщина расхохоталась.
– Да от тебя так воняет, что он даже глаза открыть не сможет, чтобы посмотреть на тебя, иди в баню. Увидишь ещё, насмотришься.