Звенья одной цепи
Шрифт:
– Да и я бы испугался, – вдруг добавил Натти.
– Ты? Почему?
– А как не испугаться? Голос ласковый и глаза добрые-добрые, а слова наперекор всему, что видишь, звучат.
М-да, искренняя просьба не удалась. Выходит, и этого я не умею? Жаль. Так что же делать? До вечера успею просмотреть оставшиеся товары на предмет изъяна или другого отличия от прошлогодних образцов. А дальше? Выяснить, лучше или хуже вещь, выставленная на продажу, – только половина дела. Еще надо понять, согласны ли ее купить за назначенную
– Далеко отсюда Грент, тот, где будет ярмарка?
– Дня полтора в обозе.
– Как думаешь, одолжат мне коляску, чтобы добраться до города?
– А зачем вам туда?
Толком еще не знаю. Походить. Посмотреть. Послушать. Войти в обстоятельства.
– С ценами нужно что-то решать. И поскорее.
– Да не бойся ты, в самом деле! Ну ошибешься раз-другой, и что? Не обеднеют наши купцы с одной ярмарки!
Верно говоришь, Натти. Очень верно. И любое мое слово прозвучит неоспоримым приказом, даже если исполнять его будут стиснув зубы. Но я не могу оказаться хуже моего предшественника. Никак не могу.
– Мне нельзя ошибиться.
– Как так? Да и ругать никто не будет, все ведь знают, что ты здесь еще не обжился.
Значит, полагаешь, мне можно сесть сиднем и наслаждаться покоем, благо снеди и в самом деле хватит по меньшей мере до середины лета?
– А я все же попробую сделать по-своему.
– Ну как знаешь.
В его голосе должны были бы слышаться нотки равнодушия, а вместо того мне почему-то показалось, что рыжий одобряет мое решение. Интересно, с чего бы вдруг?
– Найдешь у кого коляску одолжить?
– Легко.
– Она будет нужна завтра поутру. Чем раньше, тем лучше.
– Сделаем.
А вот как быть с Ньяной? Единственное оружие и единственный щит, за которым мне положено укрываться. Но при тех расстроенных чувствах, что захватили женщину в плен после поединка с Дерком, неизвестно, кто больше нуждается в заботе, я или она.
– Я по пути загляну к толстобокой, скажу ей, что утром отправляться.
– Не надо.
Натти недоуменно сдвинул брови:
– Что значит не надо?
– Она не поедет со мной.
– Неужто заартачилась?
Судя по нелестному прозвищу и явно недовольному, но неудивленному тону вопроса, защитница и… э-э-э… помощник не очень-то ладили между собой. Наверное, следовало бы узнать причину, но, раз уж я не собирался сводить их сейчас вместе, выяснение отношений могло подождать. До моего возвращения.
– Нет, дело в другом.
Я ведь не обязан ничего ему рассказывать и ни в чем оправдываться. Но молчать… Молчание было моим постоянным спутником всю прошлую жизнь и успело изрядно поднадоесть, а теперь у меня наконец-то появились слушатели.
– Ты ведь уже слышал, что молодой пастух по имени Дерк погиб?
– Как не слышать! В наших краях жизнь сонная, и, если
– Но как именно он погиб, знаешь?
Натти чуть нахмурился:
– Да вроде говорили… В горах оступился, его и переломало всего, потому тело сюда не привезли, а там захоронили.
Хорошее объяснение случившейся странности. Интересно, кто его первым пустил в обиход? Я бы этому человеку выразил благодарность. Огромную.
– Ты умеешь держать язык за зубами?
Рыжий оскалился, показав ровные, немного желтоватые зубы:
– Сами видите, во рту пока прорех нет.
– То, что я скажу, не нужно знать никому больше. Понятно?
Он кивнул. Молча.
– Дерка убила Ньяна.
Ржавчина глаз Натти заметно посерела.
– Быть того не может!
– У нее не оставалось другого выхода. Она защищала мою жизнь и жизнь тех, кто находился со мной рядом.
– От кого? От дурачины Дерка?
Дурачина… Пожалуй, поумнеть пастуху не удалось до самой смерти. Но, как говорят в народе, избыток силы замещает недостаток ума.
– С ним что-то произошло. Я не видел его раньше, сравнивать не с чем было, но он… изменился. Как человек. В смысле перестал быть просто человеком.
Натти почесал затылок:
– А яснее сказать можете?
Я бы сказал. Если бы понимал хоть одну причину случившегося.
– Он двигался быстрее, чем может уследить глаз. И бил так, как будто вместо рук у него железные молоты.
Ржаво-карий взгляд на удивление отрешенно уставился вдаль, а губы моего собеседника брезгливо выдавили:
– Так бывает. Когда человек пускает в душу демона.
Я уже слышал эту деревенскую сказочку. Совсем недавно. Только не заметил веры в глазах того, кто ее мне поведал. Собственно, вообще ничего не заметил, потому что Киф Лефер со-Литто умел прятать свои чувства и помыслы.
– Изменение души я могу понять. Но при чем тут тело?
Натти смежил веки:
– Вы разве не слышали ни разу проповедей прибоженных? Даже они не отделяют одно от другого высоким забором.
К стыду моему, я нечасто посещал храмы, особенно когда детство плавно перетекло в юность. И не помнил ни одной проникновенной речи божьих служек.
– Значит, в Дерка вселился демон, который переделал его тело?
Широкие плечи приподнялись и опустились:
– Выходит, так.
Хорошо, одно объяснение с грехом пополам нашлось. Но оно тут же потребовало следующего.
– А как насчет Ньяны? Она ведь ни в чем не уступила пастуху. Собственно, превзошла, если вернулась живой и невредимой. Как быть с ней?
Взгляд Натти ловко скользнул мимо меня:
– Да ты и сам понимаешь. Ведь понимаешь?
Да, один и один сложить могу. Но представить, что внутри моей защитницы живет нечто нечеловеческое…