Звенья одной цепи
Шрифт:
Натти разочарованно посмотрел на пол и отодвинулся подальше от темной лужицы, лениво подползающей к сапогам:
– Эх, столько добра пропало…
Добра? Я еще раз присмотрелся и принюхался.
Нет, дружище, доброго в том, чем нас хотели напоить, не было почти ничего. То ли прокисшее, то ли вовсе недоваренное питье. За такое бьют морду даже в самой захудалой харчевне на окраине Веенты, а здесь находятся люди, которые, хотя и считают каждую монету, все же не станут портить свой желудок дурным питьем. Я не рискнул бы даже пробовать то, что разлилось под столом. Думаю, женщина тоже. Так на что тогда рассчитывал
Я посмотрел на парня, снующего по залу все с тем же подносом, уставленным куда большим количеством кружек, чем предназначалось нам. Сильный. Ловкий. Ухватистый. Конечно, и на старуху бывает проруха, но…
И тут, словно посмеиваясь надо мной или, напротив, желая оправдаться за ранее доставленные неприятности, жизнь решила сделать небольшой подарок. Подавальщик качнулся, видимо так же, как в предыдущий раз, попав подошвой сапога на неровный участок пола. Однако вопреки ожиданиям все закончилось совершенно иначе, нежели несколько минут назад. Парень изогнулся всем телом так, чтобы изменить ось равновесия на более соответствующую обстоятельствам, подался в ту же сторону, куда начали съезжать по подносу кружки, выровнял скорости движения, остановил коварную посуду, не дав той даже качнуться, не то что опрокинуться, выпрямился и невозмутимо доставил заказ по назначению.
Хм. А ты достаточно умел, братец. И если справился сейчас, должен был справиться и тогда. Если только…
Я подозвал подавальщика и, когда тот услужливо склонился над столом слева от меня, собираясь спросить: «Чего изволите?», поймал ворот его рубахи и недвусмысленно натянул.
– Кто велел тебе облить женщину?
– Какую женщину? Облить? Да что вы такое говорите, эрте?! Да я никогда бы…
Мои пальцы скользнули по складкам ткани, как по струнам, и в следующий миг парень обнаружил, что дышать ему стало намного труднее.
– Я не буду спрашивать долго.
– Эрте…
– Кто?
– Какой-то купец, – прохрипел подавальщик. – Точно из приезжих, а не местный. Сказал, повеселиться, мол, хочу.
Не знаю, какое веселье подразумевалось, но главная цель была достигнута: женщина осталась одна. Причем в положении, которое…
– Где ее комната?
– Наверху. Третья от лестницы направо.
Натти оказался на ногах еще раньше, чем я, но торопиться мы не стали, чтобы не привлекать излишнего внимания на случай, если в зале присутствовали подручные того незадачливого воздыхателя. Прошли между столами, вроде как переговариваясь о своих делах, поднялись по ступеням и, только когда скрылись из поля зрения трапезничающих, ускорили шаг.
Разумеется, дверь была закрыта. Но засовы в гостевых домах всегда хлипкие, а веса во мне много, и достаточно было приложиться плечом в нужном месте к двери, чтобы та, отчаянно охнув, влетела в комнату.
Успели мы, судя по всему, вовремя: мужчина еще только-только склонился над лежащей на полу и, похоже, оглушенной или чуть придушенной, а потому неподвижной женщиной. Штаны насильника, разумеется, были приспущены, а длинная рубашка жертвы разодрана на спине. Видимо, наша нанимательница только-только успела снять с себя промокшую одежду и облачалась в сухую, когда враг ворвался внутрь. И оставалось только молиться, чтобы он своими действиями не убил незнакомку, потому что проверять
Мужчина обернулся в нашу сторону не сразу, даже сорванная с петель дверь не слишком-то его побеспокоила, настолько сильным, видимо, было желание. Но когда в согнувшуюся дугой спину уперся наконечник дорожного посоха, сознание насильника чуть прояснилось. Настолько, что он попробовал убежать. Впрочем, безуспешно, потому что следующий удар пришелся в коленный сгиб, прорывая вместе со штаниной сухожилие.
Мужчина заорал благим матом, растягиваясь на полу и ощупывая колено руками в надежде хоть чуть-чуть уменьшить боль. Обезумевший взгляд скользнул по нашим лицам.
– Ах ты!..
Точное значение выкрикнутого слова было мне неизвестно, но этого и не требовалось, чтобы понять, какое чувство вызвали мои действия у насильника.
– Мало?
Я ударил по другому колену, теперь уже не с внутренней, а с наружной стороны, дробя кость кованым железом наконечника. Мужчина взвыл еще омерзительнее.
– Это научит тебя не приходить незваным?
В ответ насильник разразился пространной речью о том, что он с нами сделает, когда выберется отсюда. И что сделает с женщиной. Вторая часть не понравилась мне еще больше, чем первая.
– Знаешь, как поступают с теми, кто добивается близости с женщиной против ее воли?
Он знал. Или догадывался. В любом случае, когда я занес посох над его причинным местом, глаза мужчины стали похожими на застывшие лужицы олова: отказались что-либо выражать. Но, конечно, он до последнего мига думал, что мои слова лишь угроза, призванная напугать. Зато я, переступая порог комнаты, уже знал, что время запугиваний давно истекло.
Крик был истошный, но короткий и быстро захлебнувшийся беспамятством. Натти помог мне вытащить бездыханное тело в коридор, притворил дверь и подошел к женщине, все еще неподвижно лежащей ничком.
– Он ее что, того? Убил, что ли?
– Надеюсь, нет.
Я присел на корточки и дотронулся кончиками пальцев до тонкой шеи в том месте, где просматривался крупный сосуд.
– Жива. И скоро очнется. Надо бы ее хоть на кровать положить и… прикрыть тоже надо.
Но намного удобнее подхватывать под руки и под колени, когда человек лежит вверх лицом, а не затылком. Я осторожно перевернул незнакомку на спину и тут же растерянно остановился, разом забыв о своих благородных намерениях. Натти за моей спиной изумленно присвистнул:
– Это надо же… Так она баба или мужик?
Ответить на заданный рыжим вопрос я не смог ни сразу, ни четверть часа спустя, когда мы уже сидели в трапезном зале за тем же столом, который покидали, отправляясь на спасение, что называется, прекрасной дамы. И во мне почему-то крепло подозрение, что очень многие истории, посвященные подобным подвигам, умолчали об истинном положении дел, ведь под длинными юбками естества не разглядишь.
Обидчика незнакомки, пока все еще беспамятного, слуги снесли вниз, видимо в одну из хозяйственных пристроек, потому что в жилых комнатах места для него не нашлось. А может, и вовсе выкинули за порог гостевого дома, наверняка пошарив перед тем в кошельке. Немного радовало лишь то, что после происшествия меня и Натти больше никто не пытался разглядывать. Разве что исподтишка.