Зверь
Шрифт:
– Да ничего особенного, честное слово! Просто мы с Ромой Шиловым решили сходить в пивбар, попить пива. Вот и все.
– А зачем тебе понадобился старый джинсовый костюм? На кого ты в нем будешь похож? Сейчас таких даже бомжи не носят.
– Бомжи не носят, а интеллигентные люди - за милую душу.
– Так то интеллигентные.
– Ну и заноза же ты, Светка!
– "возмутился" я.
– За что обижаешь? За то, что люблю тебя без памяти, готов жизнь отдать, за это?
Лицо Светланы неожиданно сморщилось, скуксилось.
– Боюсь я за тебя, Димочка!
–
– Ты на работу уходишь, а я места себе не нахожу. Знаешь, скольких седых волос мне стоило твое похищение прошлым летом. Если бы знал, то не спрашивал.
Нет, что там не говори, а счастливый я, елки, человек. Определенно. Кому ещё так здорово повезло с женой? Уверен - другого такого не найти на всем постсоветском пространстве, а то и дальше.
Я подошел к Светлане, обнял за плечи, прижал к груди, поцеловал в мокрую и соленую от слез щеку.
– Успокойся, родная! Ничего со мной не случится. Ты ведь знаешь, что я заговоренный. Если мы с тобой ушли от хитрого Татиева, то что со мной может произойти в родном городе, где каждый дом встанет на мою защиту.
– А ты забыл, как был ранен в плечо в родном подъезде?
– напомнила она мне прошлогодний случай.
– Эка неведаль - в плечо. Я в раннем детстве ранен в голову и то ничего - живу.
– Дурачок!
– рассмеялась она сквозь слезы.
– С тобой совершенно невозможно говорить серьезно.
– И не надо. Я терпеть не могу серьезных, потому, как все мерзости на Земле придумывают именно они.
– И все же, колись - для чего тебе понадобился старый джинсовый костюм?
– вернулась Светлана к прежней теме разговора, насухо вытерая подолом халата свои прекрасные глаза.
– Мне надо побывать с пивбаре "У дяди Вани", кое с кем встретиться и потолковать насчет картошки дров поджарить. А поскольку в этом баре могут находиться мои бывшие клиенты, то мне необходимо внести кое-какие коррективы в свою внешность. Для этого мне и понадобилась старая джинсуха. Теперь понятно?
– Теперь понятно.
– Светлана полезла в кладовую и уже через мгновение извлекла из неё темный полиэтиленовый пакет.
– Держи свою джинсуху. Дура, что не выбросила. Думала, что сгодится для какой-нибудь работы.
– А это что, не работа?
Из соседней комнаты вышла Настя и, серьезно глядя на меня, спросила:
– Папа, ты научишь меня стрелять из нагана?
– А в чем дело, доча?
– Антон хвастался, что умеет стрелять из нагана. А я не умею.
– Обязательно научу. Как только вырастишь, я буду брать тебя с собой в тир - будешь сдавать за папку зачет по стрельбе. А то я уже отчаялся его когда-нибудь сдать. Договорились?
– Договорились, - все так же серьезно ответила Настя и ушла к себе.
– А кто такой этот Антон?
– спросил я Светлану.
– Мальчик из соседнего дома - очередной объект обожания нашей дочери.
– Слушай, в кого она такая влюбчивая? Мне кажется, что она уже перебрала всех соседских мальчиков.
– В отца своего алкоголика. Тот за каждой юбкой готов был бежать без оглядки.
– Вот дурак!
–
– Имея в родовом гнезде прекрасного лебедя, он ещё мог пялиться на общипанных куриц. Потому-то он и плохо кончил.
– Вот именно, - согласилась со мной Светлана.
– Однако, мне пора собираться.
– Я вытряхнул из пакета джинсовый костюм, отыскал в шифоньере в жуткую красно-зеленую клетку рубаху, которой я пугал клиентов ещё в сыскном бюро, облачился во все это и сразу стал походить на вокзального бомжа со стажем. У меня даже взгляд изменился стал циничным и наглым. Но это ещё было не все. Вставил в ноздри по деревянному колесику от Светланиных бус, и мой длинный нос теперь напоминал огромный хищный клюв орлана белохвоста. В довершение наклеил пышные усы аля Д,Артаньян. Придирчиво оглядел себя в зеркало. Хорош! От одного вида этого типа можно прийти в священный трепет и отдать последние сбережения. Определенно.
– Ну и как я тебе?!
– торжественно проговорил, поворачиваясь к Светлане.
Та, глядя на меня, едва со смеху не померла. По её реакции я убедился, что в пивбаре "У дяди Вани" я буду принят за своего.
– А может тебе синяк ещё сделать под глазом?
– сказала Светлана.
– У меня есть грим.
– Нет, это лишнее.
– небрежно бросил я и, процеловав на прощание жену и дочек, вышел из квартиры.
На улице было жарко и душно. Утомленное солнце тихо с небом прощалось. С роковой неотвратимостью на город надвигалась пора флибустьеров и авантюристов, то-есть тех, кто "честно жить не хочет". Одного из этих персонажей мне было суждено сегодня сыграть.
На стоянке перед домом меня ждал испытанный друг "Мутант". Сосед Толян и на это раз не подвел, - "Мутант" вновь отмечал свою третью или четвертую молодость. Поэтому, стоило мне завести мотор и лишь дотронуться до педали газа, как он так рванул с места, что едва не выбросил меня из "седла".
– Но-но, приятель, поосторожней!
– возмутился я.
– Не в твои годы совершать подобные рывки. Помни о больном карбюраторе и расшатанной коробке передач.
Но он, подлец, и ухом не повел. Пер вперед так, будто это был для него "последний и решительный бой". И тут я понял причину его бессовестного и безответственного поведения - впереди плавно покачивала великолепными бедрами блондинка "Вольво". Эти прекрасные иномарки - давняя страсть моего друга. Он безошибочно находил их в любой толпе машин. И я смерился. Когда "Мутант" находится в состоянии любовного угара, бороться с ним бесполезно.
В пивбар я решил взять Рому Шилова. После Москвы этот сын тайги обрел несвойственную ему до этого уверенность и мог в одиночку разогнать стадо подгулявших, а потому ищущих подвигов "козлов". Правда, это не прибавило ему красноречия. Но туда, куда мы сегодня направлялись, красноречие было не нужно. Там ценили силу. А один только вид Ромы вызывал уважение и желание ему понравиться. Определенно.
У подъезда Шилова не было. Зная о его дисциплинированности, понял, что случилось непредвиденное. Решил провести глубокую разведку и разобраться в ситуации на месте.