Звериная страсть
Шрифт:
Порыв морозного воздуха ворвался внутрь помещения, и я, перепрыгнув сквозь разбитое стекло, вылетела на улицу.
В суматохе я оглядела территорию двора в поисках Сияны, но та словно испарилась.
Тут мои глаза уловили проблеск лазурного свечения на окраине лесного массива, и меня потянуло вперед с необъяснимой неотложностью.
Я стремглав помчалась навстречу бесплотному сиянию, не обращая внимания на кровавые следы, которые оставляла за собой.
Вьюга бушевала, я пробиралась сквозь толщу снеговых потоков,
Посреди белого хаоса я вдруг натолкнулась на фигуру, облаченную в черную, ниспадающую рясу.
Подняв голову, я встретилась с напряженным взглядом Казимира. Волосы угольного черного оттенка развевались вокруг его лица на ветру, в руке поблескивало серебряное крестообразное знамя, а под мышкой была зажата книга.
На краю заросшего рябиной подлеска я разглядела маленькую часовню, из которой он, должно быть, и вышел.
Стоило мне попытаться отступить от него, как мужчина перехватил меня за локоть. Из моей груди вырвалось гортанное рычание, а ноготки превратились в острые когти.
Я уже занесла руку, чтобы оцарапать его, но тот ловко схватил меня за другую руку и крутанул вокруг себя. Я с шипением рванулась на волю, вурдалак внутри меня требовал высвобождения, чтобы выплеснуть свою ярость на этого притворщика, прикрывавшегося своей мнимой верой.
Но Казимир был расчетлив и тверд: он охватил меня руками, сковывая все мои порывы.
В тусклом свете угрожающе блеснули четки, намотанные на его запястье: он приставил серебряный крест к моему затылку.
Я изо всех сил пыталась вырваться из его захвата, но он быстро обвил четки вокруг моей шеи, подавляя волю.
— Во имя Господа, повелеваю тебе оставить ее. Оставь душу ее в покое, как и положено ей по праву рождения, подобно всякой живой душе, вышедшей из света. — послышался его ровный шепот близ моего уха.
Я содрогнулась, чувствуя, как по телу прокатывается неведомый теплый импульс, ослабляющий мою силу.
Прижавшись спиной к каменной груди Казимира, я ослабила хватку, обмякнув.
Он крепко стиснул мою руку и повлек за собой по направлению к возвышающемуся над снежным маревом особняку.
Величественные дубовые двери со скрипом затворились за нами, окутывая полумраком, как только мы переступили порог холла.
— Оставайся в усадьбе, пока Агний не изготовит противоядие, — прозвучал в пустом вестибюле голос Казимира. — Если убежишь сейчас, лишишься рассудка.
Тяжесть четок с серебряным крестиком, что до сих пор болтался у меня на шее, не давала покоя. Проведя по нему кончиками пальцев, я вздохнула и сжала его в напряжении. Пронизывающий взгляд Казимира задержался на крестике, а затем скользнул вниз к моей вздымающейся груди. Его темно-синие глаза помрачнели, аки грозовые тучи.
— Можешь оставить его себе. А можешь снять, —
Ничего более не сказав, он покинул зал.
Я же попыталась сдвинуться с места. Ступни не уберегло тогда от острых осколков у окна, и я захромала, ища опоры у стены.
Казимир вдруг остановился: его застывшая спина выдавала выдержку сдержанного человека.
Помедлив, он развернулся ко мне с раздражением в глазах.
Стремительным движением волколак с легкостью подхватил меня на руки и понес вверх по парадной лестнице в направлении моих покоев.
Меня окутал дурманящий аромат ладана и багульника, от сочетания коих закружилась голова. Я вдохнула поглубже и склонилась ближе к его шее, чтобы впитать побольше запахов. Благоухание исходило от его волос. Захотелось представить, как бы он выглядел с более длинными прядями…
Опустив меня возле дверей моих покоев, мужчина задержался на мне тяжелым взглядом, а затем исчез в коридоре.
Я так и осталась стоять, обводя пальцами контуры серебряного креста, хранившегося вблизи моего сердца.
Сияна любила его. Несказанно любила. Почему-то я это точно знала.
Оказавшись в спальне, я, прихрамывая, направляюсь в ванную. Зажигаю белые свечи и взбираюсь на тумбу, собираясь отмыть ноги от кровавых ссадин. Под теплой водой раны вновь начинают кровоточить.
— Сними эту штуку с шеи, и все заживет, — внезапно повелел женский голос.
От испуга я соскочила вниз, сердце заколотилось в бешеном ритме.
В высоком зеркале ванной застыло мое отражение, вот только это была не я. Ее глаза хищно блестели, губы были изогнуты в лукавой улыбке. Я словно смотрела на извращенную версию себя, темного и порочного двойника.
— Взгляни на меня, золотце. Я — это ты. А ты — это я, — прошептало мое отражение, накручивая на коготь прядь моих волос. — Если снимешь эту чудную вещицу, — девушка указала на мою грудь, где висел крест, почему-то не отражавшийся в зеркале, — то я смогу залечить наше тело.
Я в недоумении замотала головой.
— Нет… Не наше. Мое, — только и смогла выговорить я, отворачиваясь от зеркала, чтобы обработать царапины на ступнях.
Голос моего отражения стал более низким, угрожающим.
— …Сначала из-за тебя мучился Кирилл, теперь Ратиша едва держится на ногах после наказания, которое он понес из-за… тебя. Кто же следующий? — дразняще протянула она. — Неужели не права я? В глубине души ты прекрасно осознаешь, что погубишь их. Они все будут обречены на страдания по твоей воле.
Я старалась заглушить ее слова, концентрируясь на своей задаче. Но мне это не удалось.
— Нет!!! — в отчаянии выкрикнула я, в порыве негодования плеснув на зеркало водой. Мое отражение лишь расхохоталось — леденящий душу звук разнесся по ванной.