Звериная страсть
Шрифт:
Я пристально смотрю на мужчину. Что-то во мне недовольно тем, как он про меня высказался. Что-то во мне хочет показать ему, что я не та девушка, которую он описывает. Не так уж много во мне этого… света.
— Я заранее прошу прощения за свою следующую слепую догадку. Ты девственница, Шура? — тихо вопрошает он, и поначалу мне даже кажется, что я ослышалась.
— … Зачем спрашиваешь? — мой голосок едва слышен.
Глаза Агния сверкнули недобрым интересом, после чего застыли на огне в камине.
— …Я не смел и надеяться, что догадка моя окажется верной. Ведь жених у тебя имеется… —
Агний медленно приподнялся на ноги, его действия были донельзя элегантны. Он опустился передо мной на колени, его руки крепко сжали мои. Я не шевелилась. Возможно, боялась спугнуть таинство исповеди.
— Все эти века я неистово желал покинуть пределы этого поместья. Но я прикован к нему. Повязан своими же грехами, как и каждый здесь. Кошмары преследуют меня ночи напролет… — Агний склоняет голову к моим коленям, как в молитве. — Самая невинная душа, прошу тебя, вынеси мне суд….. Лишь ты обладаешь властью над такими, как я. Я бесконечно счастлив, что в моей жизни появилась ты, Шура. Значит, я еще не пропал. Покуда не отвернется от меня чистейшая душа, у меня еще есть надежда… В твоей воле развеять мрак, или отречься от вердикта.
Искренние волнения в его речи затронули что-то глубоко внутри меня, пробуждая чувство сострадания и сочувствия.
Тронутая откровенностью, я опускаю ладонь на его голову, ощущая приятную шелковистость волос под пальцами.
— Поведай мне, Агний. О своей судьбе.
По какой-то неведомой причине вурдалак во мне дремал. Но может ли это быть затишьем перед вьюгой?… Вурдалак хотел услышать его историю. Возможно, так же сильно, как и я.
— Моя человеческий век был недолог. — начал Агний. — Мне было всего двадцать семь, когда… Черная Княгиня пригласила служить ей. — в его глазах — затравленный глянец, отражение тьмы, терзающей его каждую ночь. — До нее моя жизнь была похожа на сказку, сотканную из нитей изысканности и роскоши. Я рос избалованным чадом. Мои родители были знатоками моды, господствующими над всеми буржуазными домами, украшавшими окрестности Чернограда. Наша фамилия была созвучна с элегантностью. Среди блеска дворянских приемов я, будучи еще мальчишкой, исследовал мир светских тонкостей, ни разу не повстречав душу, родственную моей. Невинность я потерял непозволительно рано… Но я всегда был одинок.
Агний вздыхает, прижимаясь щекой к моему колену.
Мои пальцы нежно касаются его лба, а он продолжает: — Но однажды в моей жизни появилась она. Анет. Мы были внешне подобны друг другу, но отнюдь не родственники. Как будто Бог расслышал мои мольбы и отправил нас навстречу друг другу. Тогда мне казалось, что я смогу разделить с ней всю свою жизнь… Но я ошибался. — голос Агния затихает, взгляд затуманивается сожалением.
На нас снова опускается мертвая тишина. Я легонько поглаживаю его по волосам, будто успокаивая расстроенного ребенка, уткнувшегося в мои колени.
— В то время началась гражданская война между Черноградом и Белоярском. — продолжает Агний. — В такие времена людям не нужны шикарные платья и костюмы. Мой род разорился
Воцаряется тишина, я перестаю его поглаживать. От неприятного предчувствия по коже пробегают мурашки.
— Что ты с ней сделал, Агний? Что ты сделал с Анет? — мой рот пересыхает.
— Я лишил ее невинности. Это был первый день после ее венчания. Я принудил ее. И это… — Агний склоняет голову, его скулы заостряются, а плечи напрягаются. — Это положило ей конец. Анет не выдержала позора.
Агний глубоко вздохнул, и его следующие слова были произнесены каким-то чужим, далеким голосом.
— На следующее утро ее тело было выловлено из моря сетями судна, принадлежащего ее мужу.
Мое колечко на пальце становится чересчур горячим, и я не успеваю его толком снять, как оно вдруг разламывается пополам.
Я вскакиваю, в расширенных глазах застыли непролитые слезы. Картина бедной Анет, лежащей бездыханной в морских пучинах, слишком ярко встает передо мной.
Мужчина потянулся взять меня за руки, но ярость прорезала мое нутро, и я отпрянула, отвесив ему звонкую пощечину.
Раздавшийся шлепок гулко разнесся по комнате.
Агний все еще стоял на коленях, его глаза были плотно сомкнуты.
— Прости меня… Я не хотела тебя ударить. Это… проклятье яда, — задыхаясь, проговорила я.
Я отступала назад все это время, пока спина не уперлась в стену. Дыхание вырывалось рваными вздохами.
— Ты еще борешься с этим, Шура. Ты не проклята, — голос Агния был успокаивающим бальзамом в хаосе, который грозил поглотить нас. — Не могу сказать того же о нас.
Алатырь-камень
Пока я спешила по пустынным коридорам усадьбы, слова Агния преследовали меня. Груз его прошлых поступков и бремя приговора, который он оставил в моих руках, тяготили мой разум. Мне было не под силу думать сейчас о вынесении ему вердикта, который он так просил озвучить.
Потерявшись в своих думах, я споткнулась на ступеньках и стремительно подлетела к огромным витражным окнам, обрамлявшим заснеженный лес за окном.
Прижав ладони к стеклу, я попыталась выровнять дыхание, вглядываясь в темноту впереди.
Внезапно раздавшийся удар в окно заставил меня содрогнуться от ужаса.
Сияна, в призрачном подвенечном платье из белого шелка, прижалась ладонями к стеклу, но при этом смотрела она куда-то сквозь меня. Девушка настойчиво постукивала по окну, ее мольбы заглушал ледяной осадок, покрывающий ее побелевшие черты.
В панике я начала искать способы помочь ей, мой взгляд заметался в надежде на выход. В то время как ее стук стал замедляться, а мимика замерзать на глазах…
В углу лестницы мое внимание привлекла маленькая статуэтка ангела. Я подхватила ее и со всей силы метнула в окно, разбивая разделявшую нас преграду.