Звезда Аделаида - 1

GrayOwl

Северус показал на волшебную палочку, по инерции направляемую Квотриусом на Кох`вэ.

Это ведь была его, Сева, именная волшебная палочка из дерева бука с волосом вейлы внутри. Палочка, прошедшая, кажется, через всё - и спасающие друзей от врагов во время войн Сногсшибатели; и все три Непростительных; и исцеляющие заклинания, останавливающие кровь; уничтожающие последствия ожогов как на уроках, так и на войнах после магического взрыва; возвращающие зрение и слух, память пострадавшим ученикам и преподавателям, даже контуженным Аурорам в последнюю войну; и почти весь арсенал заклинаний

и проклятий Тёмных Искусств, тоже ещё как пригодившийся в Войне против Пожирателей Смерти.

Всё же придётся расстаться с ней… так слушающейся младшего брата. Надо, чтобы Квотриус передал её своему всё же будущему сыну, к которому перейдут магические способности отца. Это будет, когда Квотриус забудет их роман с исчезнувшим безвозвратно и на века вперёд Северусом, когда остепенится и женится на худородной или переспелой патрицианке, чтобы быть роду графов Снейп, чтобы однажды туманным, мглистым, непогожим январским утром родиться самому Северусу.

А покуда их роман только в самом начале, и враги - маги так и не найдены, придётся уже вскоре, в боевом походе всё чаще передавать её, заслуженную, боевую палочку, наводившую ужас на врагов Северуса Ориуса Снейпа, в руки Снепиуса Квотриуса Малефиция, чтобы осваивал он семимильными шагами науку волшебства.

А самому снова, как в одиннадцать лет, едва получив письмо из Хогвартса, оказаться в лавке Олливандера, чтобы совсем уже дряхлый старик развеселился бы на незамысловатое, немногословное, но забавное пояснение Северуса: «Ученики - старшекурсники во время лекции стащили и припрятали. Ну не поить же мне их всех поголовно Веритасерумом? Это, знаете ли, противозаконно. А какой из меня волшебник без палочки? Да, нужна срочно.» Тогда мистер Олливандер забегал бы по магазину и подсобке, отбирая по только ему одному понятному критерию новую палочку для него, Сева.

Какой же она окажется? Двойником нынешней или чем-то совсем иным?.. Северус же меняется здесь усиленно, стараясь подладиться под грубую реальность и ещё… из-за любви, которую он испытывает к младшему «брату», любви взаимной, разделённой, любви неправильной, изломающей их судьбы навсегда.

Ведь если воспоминания об ощущениях и притупятся, то память о любви, как таковой, останется и в сердце семьянина Квотриуса, и у одинокого на всю ещё такую долгую несчастливую, одинокую жизнь Северуса, любви первой для каждого из них.

– Северу-ус!

Когда опечаленная вечным рабством, произошедшим из-за её неосторожных слов, с разрешения Господ покинула комнату Кох`вэ, молодой человек грустно окликнул старшего брата …

… Она шла по коридору в камору для рабынь, уже завтракающих жидкой кашицей из ячменя с бараньим жиром - какая же неосторожность была в её словах, вылившихся из самого сердца, из нутра её!

Не догадывалась она, что ранит Господина своего бывшего так больно, что он отменит своё действительно благородное решение отпустить всех, вот только почему именно женщин?
– гордого народа уэскх`ке на заслуженную свободу.

На свободу… Кому-то показалась бы она сладкой на местах уже строящихся зимовок.

Но ведь кому-то пришлось бы вернуться к старому пепелищу, на котором сгорели тела убитых, а остальные соплеменники

угнаны в рабство…

И неважно, кем - римлянами ли за неповиновение и отказ в дани или чужаками, охочими до рабов и многочисленного скота племени. Самым страшным злом для народа уэскх`ке - мстительными соседями.

Она зябко повела плечами, представляя себе такой ужас - вернуться, а на кочёвке, с трудом найденной - ни души, и даже трусливые рабы много лет тому, а, может, всего несколько месяцев, как, разбежались обратно в свои племена, и чествовали их там, как славных победителей…

А теперь вот всем уэскх`ке Господина Северуса Снепиуса из-за её страстных, правдивых, но невоздержанных слов, да всего одного слова: «Нечестивый», - оставаться рабами и рабынями на веки вечные.

Кох`вэ решила рассказать женщинам только о жестокости Господина Квотриуса, которую, наверняка, как и способность колдовать передал ему нечестивый Господин Северус - его любовник вопреки всем законам людским.

Решила она не рассказывать о нескольких часах свободы женщин уэскх`ке, иначе отттаскали бы они её за волосы, да пригласили бы мужчин своего народа, чтобы надругались те по очереди над бедной Кох`вэ, а ведь она уже стара и могла не вынести такого поругания, да и помереть под насильниками.

– О нечестивый Господин дома Северус! Ведь только Нелюди совокупляются, как животные - сын с матерью или брат с сестрой, но на то ж они и Нелюди, но даже среди них редко встретишь пару двух мужчин, пусть и не близких родичей, совокупляющихся. Да так, что знают и слышат все в округе. Никого не стыдятся - ни высокорожденных патрициев старших Господ, ни свободных домочадцев своих.

А тут - один - сам высокородный патриций, во втором, верно, играет кровь отца - ромея. Да уж, а кого стыдиться им? Ведь всем рабам известно от стольника Выфху и, особенно, от виночерпия Наэмнэ, что за трапезой старшие Господа - супруги не только лижутся при своём неженатом сыне, но иногда и начинают совокупляться.

Тогда он, правда уходит.

Самое же странное, так это, что Господин дома в первую же общую трапезу отказался от юной ещё, но многоопытной любимицы Господина Малефиция рабыни дальних х`васынскх` Х`оэрру и устроил упившимся вином, похабничающим родителям настоящий скандал за их начавшуюся было оргию, да ещё и отказался с тех пор трапезничать с семьёй и домочадцами, в том числе и с целомудренным, днём, конечно, младшим братом. А вот по ночам развратничает с ним, да как!

А какой был юноша! Собою пригожий, вылитый уэскх`ке, только с отцовским большим носом, как у всех ромеев, целомудренный - знал он только подаренную отцом старуху - пиктку Карру, уж такую страшную и разожравшуюся на хозяйских харчах от безделья, что смотреть на неё тошно, а не, что совокупляться с такой грымзой.

А ведь Квотриус не жаловался, верно, отцу, иначе бы подарил Малефиций сыну, избранному, чтобы стать Господином дома, новую, помоложе и покрасивее, из наших, к примеру.