Звезда Нибелии
Шрифт:
Юта замолчала, отчего-то боясь посмотреть на Корта. А когда взглянула на него, он пристально рассматривал ее. Но его глаза больше не были двумя ледяными лезвиями, они стали бездонными колодцами настолько чистого синего цвета, что она думала, такого цвета просто не может быть.
– Пойдем. Я кое-что тебе покажу, – произнес Корт глухим голосом.
И не добавив ни слова, вышел из зала.
В молчании они дошли до его дома.
– Подожди меня здесь, – попросил он и скрылся за пологом.
А когда вернулся, на нем красовался хилт – серый, – не тот, что обычно. Белый он протягивал
Корт вел Юту самым безопасным путем, но он отнюдь не был простым. Камни скатывались у нее из-под ног, тропа без конца петляла, приходилось перебираться через завалы и проскальзывать узкими лощинами.
Корт знал, как Юте сейчас тяжело – ведь она впервые вышла в пустыню, не считая того раза, когда она была там без сознания. Сейчас ей кажется, что солнца обрушивают на нее весь небесный гнев, она задыхается от тяжелого подъема и испытывает жажду. А не пропущенный через полиуретановые навесы солнечный свет кажется таким ярким, что она почти ничего не видит по сторонам.
Но, несмотря на все это, Юта не проронила ни одной жалобы. Вообще-то она даже не спросила, куда они идут. И это было самым удивительным, учитывая ее крайне любопытный нрав.
Подъем занял у них несколько часов и два бурдюка воды – весь запас, какой был у Корта дома. Он привык обходиться почти без воды, так же, как атлурги, хотя в отличие от них, постоянно испытывал жажду. Но для неподготовленной девушки это стало настоящим испытанием. Корт знал, что она не была готова к этому, но у него не было выбора – то, что он собирался ей показать, она должна увидеть собственными глазами.
Наконец, выбравшись на плато, Юта тяжело привалилась к большому валуну. Корт вскрыл третий – и последний – бурдюк воды и протянул ей. Она жадно припала к горлышку и выпила за раз, наверное, половину. Корт ничего не сказал, - она научится экономить и без его увещеваний. Жизнь научит.
Немного отдышавшись, Юта осмотрелась по сторонам. Когда она вышла из-за валуна, скрывавшего плато со стороны тропы, перед ней открылась панорама пустыни во всем ее величии. Корт не был уверен, что она думает об этом именно так, но он до сих пор хорошо помнил, что испытал, когда нашел это место впервые. Трепет, восхищение, восторг и даже некоторый испуг.
Ахнув, Юта подбежала к самому краю. Видимо, она не боится высоты, потому что подошла даже слишком близко к обрыву, на взгляд Корта. Он хотел было подойти ближе, на всякий случай, но передумал, не желая мешать ее первому впечатлению.
– Это просто потрясающе! – воскликнула девушка, оборачиваясь к Корту. – В жизни не видела ничего настолько прекрасного! Это просто…
Она не договорила. Повернувшись к обрыву, Юта раскинула в стороны руки, как будто собиралась взмахнуть ими и полететь. Ветер легко трепал полы белого хилта, развевавшегося у нее за спиной словно крылья. Юта запрокинула голову к небу и издала звук, похожий на тихий смех.
Корт наблюдал за ней со стороны. Он не был уверен в том, какой реакции ожидал от Юты. Но ее искренний восторг и непосредственная радость всколыхнули что-то в нем.
Для него это плато было местом скорби. Он приходил сюда в тяжелые и сложные минуты, чтобы подумать. Он смотрел на стены
Пока Юта не ворвалась в него вихрем искренности, радостных эмоций и восторга. И как бы Корт ни закрывался, эти эмоции проникли через все слои отчужденного безразличия, которые он воздвиг внутри себя, словно неприступную крепость. Чтобы коснуться той части его души, которая годами была похоронена под слоем пепла и пыли.
Все, что он видел на протяжении многих лет, глядя вниз с этого плато, - было разрушение, пустота, хаос и неизбежность гибели. Но Юта видела совсем другое – красоту этого бескрайнего мира. И впервые Корт подумал, что она сумеет смириться с жизнью в пустыне. Она сможет стать одной из народа и принять жизнь и веру атлургов. Возможно, она станет даже лучшим атлургом, чем он сам.
Юта сделала еще маленький шажок к краю обрыва, и Корт подумал, не собралась ли она и впрямь полететь. На всякий случай он подошел ближе, готовый в любую минуту прыгнуть и поймать ее.
Юта заметила его маневр.
– Я заставляю тебя нервничать? – посмеиваясь, спросила она. Но все же отошла от края. – Это правда удивительно. Спасибо, что показал мне это место.
Белоснежной стрелой на плато ворвался Утагиру. Чувствуя приподнятое настроение Корта, он начал носиться кругами, а потом подбежал к мужчине и радостно ткнулся головой ему в руку. Корт рассеянно погрузил пальцы в густую белую шерсть. Утагиру посмотрел на Юту и вильнул длинным и пушистым, как метелка, хвостом.
Девушка тоже смотрела на зверя. В ее серо-зеленых глазах уже не было испуга. И Корт почему-то подумал, что это хорошо. Она смотрела на саграла, а потом перевела взгляд на свой хилт, затем снова на зверя. Корт видел, как в ее глазах родился вопрос.
– Этот материал …, - она вытащила руку из широких рукавов хилта и коснулась его ворсистой белой поверхности, – и мех Утагиру….
Видно, она не знала, как спросить, сомневаясь в своих выводах. Корт усмехнулся.
– Ты не ошиблась. Это мой первый хилт, который я сплел из шерсти Утагиру, когда мы были в пустыне. Видишь, какая она длинная. – Он пропустил шерсть зверя сквозь пальцы. – Она предохраняет от солнечных лучей и зноя лучше любого другого материала. Если бы не этот хилт, не знаю, как бы я не рехнулся от жары….
Услышав, что заговорили о нем, Утагиру довольно забегал вокруг Корта, а потом вдруг подскочил к Юте и привычным для него жестом ткнулся головой ей в руку. Юта чуть не вскрикнула, инстинктивно отдернув руку, и Корт было подумал, что с испугу она точно сиганет с обрыва. Но только он хотел позвать Утагиру, как ее тонкая бледная рука неуверенно протянулась к холке зверя.
Ее запястье было таким маленьким и узким, что Утагиру мог бы перекусить его, как тростинку, а голова саграла доходила девушке до плеча. Ей даже не надо было опускать руку, чтобы коснуться его – только протянуть. И Юта сделала это. Сперва неуверенно, а потом все с большим интересом она гладила и осторожно теребила белую шерсть Утагиру.