Звезда Нибелии

Арлейт Ива

Из звуков Юта слышала лишь тяжелое прерывистое дыхание Корта прямо у себя в ухе.

– Корт, – жалобно позвала она. – Корт, ты в порядке?

– Да, – прохрипел мужчина в ответ.

– Что случилось?

Некоторое время он молчал, отчего внутренности Юты начали болезненно завязываться в узел.

– Нас завалило, – ответил он бесконечно медленно, делая паузы после каждого слога.

Дыхание мужчины вырывалось из груди с хрипами, и Юта вдруг испугалась. Извиваясь как змея, она начала поспешно шарить руками вокруг, пока не сумела извернуться

так, что вытащила руку из-под Корта.

То, что она поняла – они оказались погребены под завалами Зала Свитков, в котором, по всей видимости, обрушился потолок. Почти везде, куда она могла дотянуться, ее рука тут же упиралась в шершавые острые каменные глыбы. Она скользнула рукой по боку Корта и наткнулась на массивный камень, упирающийся ему в спину. Мужчина хрипел, его тело содрогалось, и Юта, наконец, поняла, что они не просто лежат под гигантской каменной плитой – Корт держит весь ее чудовищный вес на своей спине, не давая глыбе раздавить их.

– Корт, – прошептала Юта. В ее глазах вскипели горячие слезы и пролились ручейками по щекам. Наверное, Корт, прижатый к ней, ощутил на ее щеках влагу, потому что он прохрипел, делая между словами настолько длинные паузы, что Юта начинала пугаться, не уверенная, услышит ли продолжение:

– Не … плачь. Я … не … дам … тебе … умереть.

– Тшш, молчи. Не говори ничего, – взмолилась Юта.

Рукой, которую удалось высвободить, она ощупывала Корта. Его левый бок был липким и мокрым. Без сомнения, это была кровь.

– Только держись. Мы выберемся, – прошептала Юта.

Свободной рукой она снова и снова обшаривала камни, извиваясь под такими углами, как будто у нее вовсе не было костей. Пока наконец не нашла некое подобие щели между плотно прижатыми друг к другу булыжниками.

Юта начала с силой царапать ногтями эту щель. Она помнила ту выемку в стене в тренировочном зале, которую оставил нож Корта. Несмотря на то, что скрепленный песок становился очень твердым и прочным, это все-таки песок.

Медленно, бесконечно медленно, но ей удалось выкрошить горстку, а значит, это было небесполезно.

Все тело Корта била крупная дрожь. Юта ощущала горькие капли его пота, стекавшие по её лицу. Она чувствовала, как очень медленно, наверняка, незаметно в любых других обстоятельствах, его тело опускалось. Может, всего по миллиметру, но у нее перехватывало дыхание от ощущения всей той тяжести, которая готова была прихлопнуть их, похоронив заживо.

– Держись, только держись, – умоляла его Юта, и с новой силой скребла неподатливый камень содранными ногтями.

Она не могла сказать, сколько это продлилось – час или день. Вскоре ощущение времени покинуло ее, словно она и правда оказалась выброшена в открытый космос. И только частое и отрывистое сердцебиение Корта отсчитывало для нее минуты их жизней.

Иногда Корт стихал, он переставал хрипеть, а его тело начинало расслабляться. Тогда Юта изо всех сил начинала теребить его и кричать ему в ухо, чтобы он не сдавался, чтобы потерпел еще, потому что помощь обязательно придет.

Пальцы ее правой руки

онемели, по ним текло мокрое, но Юта упорно продолжала царапать землю. Пока, после очередного судорожного движения, ее пальцы не провалились в пустоту. Это ощущение было таким неожиданным, что она даже сумела очнуться от безразличного оцепенения, в котором пребывала. Слезы сами потекли у Юты по щекам, когда она сумела вытащить наружу руку. Она не знала, что там – «снаружи». Возможно, еще одна ловушка из камня и песка, но она должна была надеяться, ради них обоих.

Юта методично стучала ладонью по камню и, словно скороговорку, словно молитву, продолжала шептать: «Потерпи еще чуть-чуть. Нас вытащат. Обязательно вытащат».

Минула еще одна вечность, настолько долгая, что вся ее жизнь могла бы уместиться в крошечном ее уголке. А потом она услышала голоса. Сперва Юта подумала, что бредит, и ей это кажется, но голоса стали отчетливее, и чья-то теплая ладонь сжала ее руку. Ту самую руку, которая, помимо воли девушки, продолжала отстукивать по камню незамысловатый ритм. Почти неосознанно, в такт биения сердца Корта.

После этого время снова обрело привычный ход, и все вокруг завертелось. Через отверстие, проделанное Ютой, с ней начал переговариваться Гвирн, который руководил расчисткой завалов. Юта рассказала, что они зажаты под плитой, в любой момент готовой обрушиться.

Внимательно выслушав ее, Гвирн организовал людей, и за какие-то десять минут атлурги растащили булыжники, заточившие их с Кортом в каменный мешок. Последней снимали плиту со спины Корта. С разных сторон за нее ухватились четверо атлургов, которые с большим трудом, кряхтя и ругаясь, поминая всех богов, сумели, наконец, поднять ее со спины мужчины.

Вокруг них собрались люди. Юта видела Леду, опустившуюся на колени возле Корта, но не решающуюся дотронуться до него. Целую минуту Корт не шевелился, тяжело дыша. А потом она услышала, как он выдохнул и чуть приподнялся над ней. Лишь настолько, что его лицо больше не зарывалось ей в волосы, оказавшись прямо напротив неё.

Это послужило негласной командой. К Корту тут же подбежали люди, и окружив, медленно и осторожно подняли, положив на носилки. Как только Корта подняли, к Юте сразу же подскочил Гвирн. Его лицо выражало неподдельное беспокойство. Он осматривал и ощупывал Юту осторожными касаниями тонких пальцев. Вокруг было столько лиц, что они слились у Юты в одну размытую цветную полосу. У нее что-то спрашивали, и она даже, кажется, отвечала.

Она провожала глазами носилки, которые пятеро крупных мужчин выносили из зала, осторожно перебираясь через каменные завалы. Рядом с ними шла Леда, держа окровавленную, в разводах грязи, руку Корта.

Вокруг Юты суетились люди, кто-то пытался оказать медицинскую помощь, но она не видела перед собой ничего и никого. Только синие глаза, такого чистейшего синего цвета, словно бескрайние глубины океана. И темное, в поту лицо с размытыми чертами, потому что оно находилось настолько близко от ее лица, что Юта отчетливо видела только глаза.