Звезда в колодце
Шрифт:
Ксения замерла, испугавшись, что Самозванец в самом деле может серьезно пострадать в случае ее отчаянного ему сопротивления. Как не крути, он оказался ранен из-за нее, спасая ей жизнь и девушка растерялась, не зная, что ей делать, как правильно поступить в этой ситуации и не навредить своему спасителю, решившему взять ее силой. Отрепьев ощутив ее податливость, радостно впился жгучим поцелуем в ее обнажившуюся правую грудь, но сильная мужская рука тут же оторвала его от царевны и швырнула в угол как нашкодившего щенка.
— Гришка, ты нарушил наш уговор, по которому царевна Ксения моя невеста? Как ты мог, кобель блудливый? Только при этом условии я
— Ну нарушил я уговор, и что? — вызывающе сказал Отрепьев, все больше и больше злясь на появление Басманова, помешавшего его заветным планам и не собирающегося отказываться от борьбы за свое счастье. — Ксения еще не твоя жена. По всем божеским и человеческим законам я могу к ней посвататься. Если она станет моей женой, то получит царский венец. А ты ей что можешь дать — подворье на краю Москвы? О ней подумай — кем она может стать со мной и кем с тобой!!!
Петр нерешительно посмотрел на девушку, с горечью сознавая, что Лжедмитрий прав. Ксения может достичь с Самозванцем заоблачных высот высшей царской власти, которые никогда не предполагались для нее даже в царствовании ее отца Бориса, и будет ли благом для его любимой царевны, если он помешает ее браку с Отрепьевым Басманов не мог решить.
— Ксения, что ты думаешь о предложении великого государя? — тихо спросил он ее. — Согласна стать его супругой и русской царицей?
Ксения отрицательно покачала головой.
— Нет, Петр Федорович, не согласна, — сказала она, стыдливо прикрывая голую грудь руками. — Не нужна мне царская власть, я из-за нее лишилась отца, матушки и брата. Хочу твой женой быть, люб ты мне, Петр Федорович.
Тут силы окончательно покинули царевну, и она упала в обморок, больше не выдержав бесконечных треволнений беспокойного дня. Петр едва успел подхватить ее, не давая упасть на пол. Он бережно уложил ее в постель, и повернулся к Самозванцу для дальнейшего разговора.
Отрепьев в углу весь сжался, будто отвергающие слова Ксении заставили его уменьшиться в размере. Он выглядел таким несчастным, что Басманову даже стало его жаль.
— Твоя взяла, Петр, — глухо сказал Григорий без свойственного ему шутовства, признавая свое поражение. — Забирай царевну, если ты ей так мил, что она и царским троном не соблазнилась.
— Неужто так легко откажешься от Ксении? — с недоверием спросил у него воевода Басманов.
— А что мне еще остается делать? — развел руками Самозванец. — Ты взял ее сердце, ничего не оставив в ее душе для меня. Даже шапка Мономаха не помогла мне добиться расположения красавицы Годуновой. Да и призраки ее родителей и брата всегда стояли бы между нами. Так что забирай Ксению, Петр, и увози ее подальше от Москвы. Не знаю кто хотел забрать ее жизнь сегодня — тесть ли мой Ежи Мнишек, бояре — противники Годуновых или же ревнивый жених, только чую ее жизнь продолжает быть в опасности.
— В нее пустили польскую стрелу, тут нечего гадать — сандомирский воевода увидел опасную соперницу в Ксении для своей дочери Марины и попытался устранить ее таким жестоким способом, — убежденно проговорил Петр Басманов.
— Да, стрела польская, вот
— Из-под земли достану этого душегуба, — гневно заскрипел зубами воевода.
— Не спеши с выводами, Петр! — предостерегающе сказал Григорий Отрепьев. — Может это Трифон так сильно желал смерти дочери Бориса Годунова, а может и не он. Тут одни только Шуйские и Голицыны чего стоят! Нам нужно сохранить холодную голову и доподлинно узнать кто организовал покушение на убийство Ксении, какой нехристь покусился на ее красу. Только так мы сможем обезопасить ее в будущем.
— А ведь правда твоя, Григорий, много лиходеев могут желать гибели царевны, — спохватился Петр Басманов, и скользкий холодок прошелся по его спине.
— Лучше всего нам спрятать Ксению на севере там, где мало людей, а монастыри защищены прочными каменными стенами, — стал вслух размышлять Отрепьев. — Петр — ты наместник Белозерского края, отвези царевну туда в Горицкий монастырь и пусти слух о ее пострижении. Пусть там побудет в тишине, пока мы не докопаемся кто хотел ее убить и не обезвредим злодея.
Воевода Басманов сразу согласился с этим предложением.
— Да, следует так поступить, правда твоя, великий государь, — сказал он, согласно кивая головой. — Заодно мне нужно побывать на землях Белозерского княжества, вверенных моему попечению, проверить все ли там в порядке.
— Нет, Петр, ты тут мне нужен, я без тебя как без рук, — быстро отозвался Самозванец, и сказал с тяжелым вздохом: — Ну, уноси царевну, пока я не передумал. Сам знаешь, как трудно от нее отказаться.
Петра не нужно было просить дважды. Укрыв Ксению плащом, он быстро понес ее к царскому возку, готовому увезти их из Кремля мимо испуганных криками девушки слуг, а за ним два дюжих стрельца тащили большой сундук с приданным царевны. Петр Басманов взял бы Ксению без ничего, в чем мать родила, но он догадывался, что девушка будет очень расстроена, если во второй раз потеряет платья, сорочки и полотенца, вышитых собственноручно с девичьими мечтами о семейном счастье. Этого воевода Басманов не мог допустить. Его самым большим стремлением стало намерение во что бы ни стало сделать Ксению счастливой и для начала он хотел доставить ее в безопасное место, неизвестное даже Григорию Отрепьеву.
Глава 16
Петр Басманов сознавал, что Григорий Отрепьев прав настаивая на том, чтобы немедленно отправить царевну в белозерский Горицкий монастырь для ее безопасности. Но он был не в силах так скоро расстаться с Ксенией и решил временно поселить ее в своем отдаленном поместье под Москвой, о котором знал только он сам и его верные холопы. В обморочном состоянии она была прекрасна как писаный в церкви ангельский лик: еле заметное тихое дыхание говорило о том, что девушка жива, несмотря на полную неподвижность и приближенный к Самозванцу воевода чутко оберегал ее покой, испытывая желание вечно держать ее в своих объятиях. И его намерение везти царевну на север изменилось на замысел держать ее в своем доме.