Звезда Ворона

ле Гион Илья

— Все хорошо, они проводят нас до Уамаль Эошул — их города. — с радостными нотками в голосе проговорил Эскер, когда двое стражников отошли в сторону.

Феликс, который еще до конца не проснулся, начал готовиться к походу, собирая свои вещи, одновременно пытаясь уместить в голове еще одно сложное название, которое ему будет очень трудно запомнить. Другие члены команды тоже стали один за другим подниматься со спальных мест. Они не стали в этот раз раскладывать палатки, так как стены грота хорошо защищали их от непогоды, да и особой надобности в этом не было, так как место это было тихим и спокойным. Когда же все вещи были уложены, а лошади запряжены для дальнейшего похода, и они были готовы двинуться в путь, к Феликсу подошла Анья.

— Мне придется на время оставить вас, так как моему присутствию будут не рады в Подзвездном Городе. — сказала она, закидывая на плечи походный мешок. — Я отправлюсь вперед, и разведаю обстановку у прохода Фераса. Эскер сказал, что вы пробудите там пару недель, этого времени

мне хватит, чтобы разведать опасные тропы.

Феликс не стал спрашивать, почему Анье запрещено входить в город арлекинов, так как уже и так, как ему казалось, догадался в чем обстояло дело. Пиратам мало где были рады, тем более таким знаменитым и кровожадным, как суммийские. Когда они распрощались с Аньей, двое безмолвных провожатых повели их сквозь цепи многочисленных по формам и составу пещер, пронизывающих горы. У арлекинов тоже были лошади, правда те отличались от всех других, виденных Феликсом раньше. Это были не громоздкие самсонские жеребцы, и даже не горгоны — существа, лишь отчасти напоминающие лошадей. Животные, на которых ехали их высокие провожатые, были тонкие и грациозные, чем-то напоминающие морских коньков. У них были длинные и искривленные шеи, а также сама морда была более тонкая и вытянутая, похожая на музыкальную трубу. Еще у них имелась короткая белоснежная шерсть, как и у обычных лошадей, а вот гривы были пышные и волнистые, и спадали чуть ли не до самой земли. Помимо этого, так же, как и маски их хозяев, тела животных были разукрашены светящимися в темноте узорами, которые плавными линиями переходили от головы на тело. Двигались они абсолютно бесшумно, словно летели по воздуху, хотя Феликс и видел, как они ступали подкованными серебром копытами по твердой скальной породе.

Как только Феликс начал привыкать к новым спутникам, он стал замечать и другие странности, происходящие на их пути. Дорога сквозь пещеры временами выводила их на поверхность, но теперь, когда Феликсу казалось, будто они двигаются вниз, вглубь земли, они оказывались на продуваемыми всеми ветрами верхушках заснеженных гор, где шли по узким скалистым выступам. А иногда и наоборот — долго поднимаясь по выдолбленных в камне виляющим красивым ступеням, они оказывались у подножия все тех же гор-исполинов. Да и сами пещеры меняли свои каменные одежды то на гладкий базальт, то на черный обсидиан или даже изумрудный малахит. Были на их пути и обработанные человеческой рукой камни, которые превосходили по красоте все работы зодчих, виденные Феликсом прежде. В основном это были витиеватые ступени и богатые арки, но порой встречались и целые залы с колоннами и статуями, где струились ручейки и рос соленый мох, который с большим аппетитом щипали лошади.

Когда же, по прошествии нескольких часов, их провожатые внезапно остановились, Феликс подумал, что они, наконец, добрались до нужного места, но потом до него дошло, что он сильно ошибся в своих предположениях. Все еще не слезая со своих тонких скакунов, оба арлекина достали из седельных сумок по флейте, а затем одновременно сняли маски. Феликс изумился этому жесту, так как знал, что арлекины никому не показывают свое лицо. В Стелларии многие пытались узнать, что находится под этими цветастыми масками, но все попытки оказывались тщетными, и любопытные смельчаки сами не понимали, как оказывались лежать где-то в подворотне, а некоторые так еще и теряли память о прошедших событиях. Поэтому некоторые люди придумывали разные небылицы — якобы под узорчатыми масками арлекинов прячутся огнедышащие демоны, или что у них там птичьи клювы, так как те очень любили наряжаться в яркие костюмы из разноцветных перьев. Но Феликс не увидел ни клыков, ни рогов, ни клювов. Под деревянными масками прятались лица молодых юношей, с острыми вытянутыми лицами, и красивыми глазами. Единственным, что сильно отличало их от обычных людей, были очень длинные брови, смахивающие на усики бабочек. Ну и сами их лица с волосами были очень ухоженными, и в них можно было заметить заплетенные украшения из перьев и переливающихся всеми цветами радуги драгоценных камней.

Приложив флейты к губам, оба провожатых заиграли плавную и тягучую мелодию, словно расплавленный мед, искрящийся на полуденном солнце. Продолжая издавать эту мелодию, они двинулись дальше, и теперь чудеса еще сильнее обступили Феликса. Следуя за ними по длинным горным коридорам, Феликс видел, как оживал камень, и стены вращались вокруг них, словно шестеренки в часах. Тяжеленые булыжники расступались перед ними, а затем снова смыкались за их спинами, стоило им пройти дальше. Когда же их путь выходил на поверхность, то над их головами двигалось само небо, будто невидимая рука вертит его по своему усмотрению. Месяц и звезды плыли в обратном направлении, а за ними следовало и яркое солнце, но гораздо с большей скоростью, чем это было им предписано. И все эти чудеса происходили в полной тишине, если не считать мелодии флейт, которые на протяжении всего пути меняли ритм, становясь то звонкими и быстрыми, как маленькие горные ручейки, а то медленными и сонными, как тяжелые осенние ветра. Стоило ли удивляться выдержке самих проводников, которые играли эту необыкновенную музыку, не переставая, на протяжении еще нескольких часов.

Когда же они преодолели еще одну пещеру с вращающимися вокруг них каменными сводами,

перед глазами Феликса возникли высокие арочные ворота, чуть меньше тех, через которые они прошли день назад, но все равно достаточно широкие, чтобы через них могли спокойно проезжать груженые товаром караваны. А еще, в отличии от предыдущих ворот, эти были украшены яркими разноцветными фресками, напоминающие изображения святых, которых можно было встретить на стенах храмов Силестии и Шести Владык. На главном рисунке, который находился в самом центре, был изображен, по всей видимости, какой-то святой король, так как на его длинных темных волосах покоилась корона из зеленых листьев и серебра, а вокруг головы сиял огненный нимб. Окруженный светом звезд, он приветствовал людей, плывущих к нему на белоснежной ладье, по реке, которая разлилась прямо по небу. Люди выглядели величественно, и были облачены в белоснежные развивающиеся одежды, а в их руках пылал золотой огонь, разгоняя нависшую над королем ночь. И только приглядевшись, Феликс увидел, что позади короля тоже стоят люди, но более робкие и забитые, которые склонили свои головы в смирении и покорности. Лишь лица некоторых из них были обращены на плывущих в лодке людей, и в них читался благоговейный страх и ропот. А еще Феликс приметил, что частью ночного неба были большие черные крылья, укрывающие собой испуганных людей, и которые тянулись от святого короля.

Как только они приблизились к воротам, арлекины заиграли новую мелодию, наполненную множеством новых звуков и быстрых переливов. Феликс даже оторвал свой взгляд от необычной фрески, так ему понравилась эта музыка, которая, как ему показалось, не могла исходить от обычных флейт. И тогда он понял, что это не музыкальные инструменты издавали ее, а сами арлекины. Они плавно напевали ноты, которые отскакивали от стен, и смешивались в гармонии друг с другом. А когда массивные ворота пришли в движение, к их пению прибавилась и новая тема, исходившая из открывшегося проема. Феликс почувствовал, как в такт их красивым голосам, у него под рукой завибрировала скрижаль, словно ласковый котенок.

Когда же они двинулись за провожатыми, Феликс был готов к новым потрясениям и открытиям, и все же представший перед ним вид был слишком ошеломляющим и неописуемым, чтобы быть к нему готовым в полной мере. Город арлекинов потрясал воображение своими размерами и преисполненными гипнотическими веяниями улицами, которые можно встретить разве что в сказках. Это был Уамаль Эошул — Подзвездный Город, расположившийся в центре самой высокой горы. И первое, что увидел Феликс, были белоснежные стены города и искрящийся серебром водопад, который падал прямо с голубых небес. Это никак не укладывалось в голове Феликса, так как он понимал, что такого просто не может быть. Летнее солнце играло в его водах, которые падали с десятков шагов абсолютно бесшумно и плавно, словно шелковый платок.

— Укуси меня Силестия, или вода и впрямь течет с неба? — спросил Феликс у Эскера, когда они направлялись по белой плитке к крепостным стенам.

— Присмотрись повнимательнее к потолку, мой маленький друг, и ты поймешь, в чем тут фокус. — посоветовал ему наемник, и в его голосе слышалось веселое лукавство.

Феликс и до этого не отрывал взгляда от чистого неба, которое, на его памяти, должно было быть погружено в облака, да и воздух, как ему, северному жителю, было известно, на вершинах гор был гораздо холоднее и враждебнее. Он видел небо, и в то же время, за невесомой лазурной пеленой проглядывались грубые каменные своды пещеры. И тогда до Феликса дошло, что все это было лишь волшебной иллюзией, дымкой, имитирующей настоящие небеса. Туман, который покрывал весь потолок огромной пещеры был наполнен небесными красками, и даже светом самого солнца, что, впрочем, все равно оставляло в голове Феликса множество неразрешимых вопросов о том, как такое возможно. Воздух здесь был свежим, а не таким, каким обычно бывает воздух в пещерах — затхлым и тяжелым. Казалось, что город и впрямь стоит на вершине горы, окруженный каменными зубьями. Солнце, или то, что его имитировало, несло настоящее тепло, и вряд ли обычный человек смог бы отличить его от настоящего. Но маленькому никсу недолго пришлось любоваться зачарованным потолком, так как его внимание быстро перешло на сам город.

Феликс не мог точно сказать, видел ли он где-то еще такую потрясающую воображение архитектуру. В длинных белоснежных шпилях просматривалось что-то от загадочного Арно-Очинг, но все же сами здания здесь были более плавными и тягучими, словно ювелирная работа мастера-стеклодува, которую он случайно создал в порыве вдохновения от дурманящего бокала крепкого вина и любви к прелестной послушнице, после чего сам не понял, как он это сотворил. Многие постройки можно было увидеть не только в центре самой пещеры, но и на ее стенах, будто мраморные гнезда ласточек, встречающие путников разноцветными красками, и заставляющие подолгу рассматривать их, словно произведения искусства. Многочисленные улицы пронизывали город далеко вглубь, как настоящий хрустальный муравейник. Но в отличии от зловещих, наполненных криками и тяжелым воздухом улиц Ашура, многие из которых тоже находились под землей, тоннели и залы Уамаль Эошула были наполнены озерной свежестью и музыкой ветра. Куда не посмотри, везде можно было увидеть яркие краски, которые, как казалось Феликсу, меняли свои цвета на другие, стоило ему лишь ненадолго отвести свой взгляд.