Звездная бирема "Аквила". Рубеж
Шрифт:
Бот упруго прилепился к стыковочному шлюзу вражеской либурны, громко лязгнули блокираторы, давая сигнал к боевому построению. Пока выравнивалось давление в шлюзовой камере, все терпеливо ждали. Не исключено ведь, что с той стороны точно такая же команда приготовилась открыть створки и ринуться навстречу захватчикам. Случалось и такое, хоть и нечасто. Обычно защитники ждут, когда атакующие справятся с затворами.
– Приготовиться!
В шлюзовой было пусто, а люк, как и предполагал Квинт, закрыт.
– Режем или...?
– небрежно спросил Тит Папий.
– Ломай код, - приказал
– Без вопросов.
И с этого момента время потекло прерывистыми отрезками. Скачками. Нудная возня Тита Папия, а потом неожиданно -- бац!
– зев открывающегося люка, почти сразу звуки выстрелов -- негромкие и нестрашные, и наоборот -- оглушительные вопли в наушниках шлема. И какая-то раздражающая неторопливость Аквилинов и собственная неспешность. Когда кажется, всё, что делаешь, слишком медленно, и ты по-любому опоздал, везде опоздал. А враги, их слишком много и они очень быстрые, стремительные и неуловимые. А ты -- медленный... Потому что голова думает быстрее, чем работают руки, и время расслаивается между работой мысли и действием. А затем ты -- трах-бах!
– и оказываешься практически возле чужого мостика. И только вечные боги знают, как ты там очутился.
– Сзади, префект!
Ранение от лучевого оружия похоже на ожог, боль от которого нарастает с каждой секундой. От легкого дискомфорта до нестерпимого ужаса. Но, как правило, бойцу хватает времени, чтобы впрыснуть в кровь анальгетик и местный коагулянт. Вот и Квинт Марций успел, а потом пристрелил своего обидчика.
– Как ты, господин?
Вот оно, преимущество начальства! Твоим самочувствием поинтересуются, хотя бы для будущего отчета.
– Жив покамест, - буркнул Квинт Марций, успокаивая дыхание.
– Как дела у наших?
– 86 процентов помещений под контролем.
– Отлично. Нужны живые пленники.
– Держись, господин, - пророкотал Гай Бруттий.
– Сейчас мы доберемся до мостика.
Префекту вдруг стало весело. Как же он понимал сейчас бывшую Фортунату. Одна команда, одна цель, одна работа -- о чем еще может мечтать прирожденный воин? И всё просто до предела: за спиной товарищ, а впереди -- враг. Своих защищай, чужих убивай. Вот бы и всегда так было.
– Не увлекайтесь там. Пленных приказано брать живыми, - еще раз напомнил соратникам Гай Бруттий.
Сам Квинт Марций нацелился на вражеского командира и его офицеров. Если, конечно, у этих полудиких варваров есть какой-то аналог воинской иерархии.
"Ты -- сноб, Аквилин, - самокритично отметил Квинт.
– Варвары только что неслабо так погоняли "Аквилу" между астероидами. И ты - настоящий мятежник, потому что способен допустить, что достижения варваров достойны какого-либо внимания".
– Прикрой меня, префект.
Десятник уже примеривался резаком к задраенному изнутри люку на мостик.
– Погоди, давай попробуем с ними договориться.
Уничтожение оборудования рубки - с точки зрения руководителя поступок недальновидный.
– Эй!
– Квинт постучал в переборку прикладом, морщась от приглушенной боли в потревоженной лопатке.
– Говорит префект "Аквилы".
– он бросил беглый взгляд на легионера, ожидая подтверждения своих слов. Тот деловито кивнул.
– Полностью под нашим контролем. Мостик мы все равно захватим, но хотелось бы обойтись без лишнего кровопролития.
В ответ -- тишина, продлившаяся достаточно, чтобы Аквилины сделали однозначные выводы.
– Упертые гады, - мрачно молвил Гай и кликнул в коммуникатор.
– Тит Папий, ко мне!
Легионер притопал довольно быстро.
– Мозго... хм... ухотёрку не забыл?
– Как можно! Она завсегда со мной, - расплылся в довольной ухмылке манипуларий.
Он деловито извлек из заплечного ранца свой планшет и принялся искать, где за стенной панелью спрятана проводка, ведущая на мостик.
– Сейчас он подключится к внутренней связи и...
– Гай Бруттий красочно изобразил физиономией отвращение.
– Акустический удар -- это такое говно.
Десятника помимо воли передернуло. Квинта Марция, кстати, тоже.
– Ну, чего... готово!
– доложил Тит.
– Только не на полную мощность, - предупредил префект. Звуковой удар убивал так же верно, как выстрел из "гладия".
– Разве ж мы изверги какие! Места там мало, им и минимума хватит. А теперь! Отключить внешние микрофоны!
В полнейшей тишине Квинт видел, как люк распахивается изнутри, и им под ноги валится бесчувственное тело вражеского офицера.
– Быстро и чисто!
– похвалился довольный десятник, делая префекту приглашающее движение, мол, добро пожаловать на мостик.
– Система управления не пострадала. А если Луций Ицилий не пожлобится на анальгетик, то через полтора стандартных часа эти уроды смогут записать свои показания собственноручно.
– А если медицине варваров доступно кохлеарное протезирование, то можно считать, им повезло, - добавил Квинт Марций, глядя как у поверженных врагов из ушей течет кровь.
– Надо было сразу сдаться. Тогда и при ушах остались бы, - Гай Бруттий с легкостью развеял гуманистические сомнения своего доблестного префекта.
– Как плечо? Вколоть еще обезболивающего? А то у меня тройной запас есть.
– Благодарю. Я потерплю до медблока.
Легионеры втихомолку одобрительно переглянулись. Начальство оказалось не только вменяемым, но еще и весьма полезным в ближнем бою: не мешалось под ногами, думало мозгами и не совало нос, куда не просят. А еще болтали всякие: "Дефективный, дефективный..."! Нормальный дядька. Ну, разве только совсем чуток с придурью. Но от книжек еще и не то бывает.
Ни одна, самая подробная и до последней мелочи документальная запись не передаст подлинное напряжение, царящее на борту корабля во время боя. Никто из офицеров шагу не сделал в сторону от своих постов и не поднял ничего тяжелее светового пера, но воротники их форменных туник потемнели от пота. Впрочем, Антоний и сам-то заметил, что волосы его взмокли, а на кончике носа повисла соленая капля, лишь когда "Аквила" захватила лучом-корвусом вражеский корабль. От волнения сердце психокорректора трепыхалось в груди, так и норовя выпрыгнуть через горло.