Звездная бирема "Аквила". Рубеж

Мелехов Олег Иванович

Аквилина не лукавила. Сейчас, когда опасность немедленного пленения отодвинулась на неопределенный срок, протокол 13-82 утратил приоритет. В переводе на человеческий это означало, что суицидальные намерения Ливии пока отменялись. Да и насчет слабости к обладателям зеленых глаз, темно-русых волос, набора сбалансированных пилотских способностей в геноме и соответствующего интеллекта, Ливия не шутила. "Это все эстроген, - поддела она сама себя.
– И происки моего либидо, как сказал бы Антоний". Но эстрогены там или феромоны, а конкретно этот Фурий наварху "Аквилы" весьма приглянулся. Еще один довод против немедленного

исполнения протокола 13-82.

А что касается планеты - конечно, захватить ее надо, как же иначе? С этими бесхозными мирами всегда так: чуть прохлопаешь ушами, и свой вексиллум на полюсе втыкает уже кто-то другой. Галийцы, например.

Марк зажмурился, словно ему снова порвали крестообразную связку на левом колене. Ливия? Ливия Терция? Если память его не подводила, а она прирожденного пилота никогда не подводила, Ливии, с которыми сводила судьба, были людьми... мягко говоря, непредсказуемыми. Помянутый недавно Флавий Максимин высказывался о новой семейке куда как проще. "Психованные уроды-самоубийцы" - самое вежливое.

Аквилина, получается, из следующего поколения. Никаких гарантий, разумеется, но Ливия Терция до сих пор проявляла исключительное хладнокровие. Более удачная генмодификация?

Но настороженность настороженностью, а вся республиканская сущность, все поколения Фуриев -- флотской элиты, доблесть предков, бережно хранимая в последовательности дезоксирибонуклеиновых кислот Марка Фурия, закономерно возликовала от слов "захватить планету". Именно их ему так не хватало. И тех людей, кто, едва ступив на поверхность чужой планеты, бросали эдак надменно: "Теперь это всё наше".

– Марк Фурий Северин, - церемонно представился он.

Ливия отвлеклась от созерцания своего любопытного приобретения... то есть личного пленника... то есть - вечные боги, да какая разница, какой ему придумать статус, если на борту "Аквилы" слово наварха - высший закон? Уж кому-кому, а одному из Фуриев на мятежной биреме занятие всегда найдется. Это же не Антоний какой-нибудь. Женщина широко распахнула глаза и выдохнула больше с ужасом, чем с недоверием:

– Но... Как - Северин? С триремы "Севера"? Погоди, но ведь "Севера" погибла, уже десять лет прошло... Ошибка при расчете рат-перехода, они же влетели прямо в звезду! Там не мог никто уцелеть. Все шестьсот пятьдесят два члена экипажа, включая... Кем ты был на "Севере"?

К воронам все игры! Стыдиться ему нечего. Марк Фурий оставался с "Северой" до самого конца. И потом -- тоже оставался.

– Навархом, моя Ливия. Я её наварх, - специально так сказал, словно она до сих пор жива.
– Шестьсот пятьдесят один погибший, если быть точным.

– Благие лары, - пробормотала она, едва удерживаясь от суеверного жеста отвращения беды. Тыкать в лицо Марку Фурию растопыренными, как "рога", пальцами было бы невежливо, а плевать из-под левого локтя - так и вовсе неприлично, но так хотелось!

"Севера"... Боль и позор республиканского флота. Отличная трирема, только что прошедшая модернизацию всех систем, усилена дополнительной алой "вультуров", обладательница строенных батарей тяжелых онагров. Летающая крепость, а не корабль. "Аквила" по сравнению с ней - как новобранец-гастат рядом с матерым триарием. И вот, едва покинув доки станции Альба Нова, "Севера"

пропала. Просто сгинула - и все. Да, корабли иногда исчезают бесследно, но все-таки внутреннее пространство Республики - это не прыжок в червоточину. Расследование, за которым следили все экипажи всех кораблей, от наварха флагмана до младшего техника на каком-нибудь каботажном транспорте. Догадки, домыслы и, под конец, горькое заключение: "Севера" сгорела в короне Фебы - "домашнего солнца" Лация. Ничем, кроме ошибки наварха, то, что корабль на рат-скорости влетел в гравитационное поле звезды, объяснить было нельзя. И встретить сейчас, на расстоянии вытянутой руки, того самого наварха, это... Если б Марк Фурий был изуродованным декомпрессией трупом, со всего маху распластавшимся по "фонарю" учебного "интерцептора" прямо во время экзаменационного полета, Ливия была бы шокирована гораздо меньше.

Однако Аквилина взяла себя в руки довольно быстро для женщины, только что кокетничавшей с выходцем из царства теней:

– Ты должен простить меня, Марк Фурий, но это... Все равно, что встретить мертвеца, и я пока не знаю, к добру ли такая встреча... Благие лары! Но, в любом случае, - она тряхнула головой, - на борту "Аквилы" найдется для тебя место. О прочем - позже, когда рядом не будет других ушей.

Что-то, а скорее всего, печально знаменитая интуиция Ливиев, подсказывало Аквилине, что, во-первых - в давней истории с "Северой" не все чисто. А во-вторых - что Гай Ацилий точно не откажется от доверительной беседы с живым свидетелем знаменитой катастрофы. Сейчас же важнее всего было придумать, как вернуться на "Аквилу".

– Планета, - напомнила Ливия.
– Расскажи теперь о планете.

Как всякого прирожденного пилота, Марка Фурия меньше всего интересовали геологические подробности. Его жизнь целиком проходила в пространстве, а планеты существовали отдельно, где-то внизу, для других, менее удачливых людей. И в более располагающей обстановке Марк ответил бы на вопрос Аквилины по-военному кратко: "Холодно и неуютно". Но сомнительно, чтобы практичного наварха биремы интересовали его эмоциональные выкладки.

– Планета лацийского типа с кислородно-азотной атмосферой. Хотя это уже и так понятно. Но зато естественного происхождения.

Случаи бывали разные. Эпоха Великой Колонизации длилась достаточно долго, и кто-то наверняка умудрился потерять из виду целую планету. Вряд ли здесь всерьез задумывались над вероятностью былого терраформирования.

– Местные называют её Алнот. Дурацкое имя, согласись.

Ливия Терция восхитительно, абсолютно по-республикански отмахнулась от столь незначительной мелочи.

– Да какая разница? Это же варварское имя.

– Точно, - продолжал растроганный Фурий.
– Воздух разреженный, но пригодный для дыхания. Океан, ледяная пустыня и вечная мерзлота - в ассортименте. Сама понимаешь, в пешие походы я здесь не ходил. И без них схлопотать гипоксию - плевое дело. Так что я бы рекомендовал поначалу, до полной акклиматизации, пользоваться аварийными респираторами.

Неприветливая планета низко прогудела в ответ. Ветер был её визитной карточкой. Тысяча разновидностей холодного ветра -- от едва уловимого, освежающего дыхания до режущих кожу, словно осколок стекла, порывов ураганной силы.