Звездные часы и драма «Известий»
Шрифт:
Ну хорошо, не простачки, но и не блеснули элементарной сообразительностью. Должны были бы подстраховаться, не сводить все к «меморандуму» — это же не более чем записка, излагающая фактическую или юридическую сторону какого-либо вопроса или какие-то взгляды, которые всего лишь следует помнить, иметь в виду. Но это не документ, накладывающий на подписавших его юридические обязательства. Еще сильнее удивляет наивная доверчивость, а точнее — безрассудство, проявленное при подписании 28 апреля договора, согласно которому ОНЭКСИМ-банку передавались 22,4 % акций за баснословно низкую цену — 1 миллиард 850 миллионов рублей. В свое время скупая эти самые акции у физических лиц, АО «Известия» заплатило за них около 4 миллиардов
Как пишет в своих воспоминаниях Данилевич, когда 1 миллиард 850 миллионов рублей поступили на счет «Известий», выяснилось, что с этой суммы надо заплатить налог, который вместе с НДС составлял почти ее половину! Таким был финансовый итог странного решения по продаже акций ОНЭКСИМ-банку. Но если бы только к этому свелись неожиданности запланированной борьбы против «Лукойла» с помощью второго крупного акционера…
Последние дни независимости
Окончательный подсчет показал, что ОНЭКСИМ-банк собрал 50,2 процента акций. Сразу же после этого, как следует из упомянутого интервью Голембиовского «Московским новостям», он заговорил о договоренностях, отмеченных в меморандуме, — о возвращении газете ее половинной доли, то есть пакета в 25,1 процента. И тут столкнулся с абсолютно непредсказуемым в поведении друзей-банкиров.
— Этот меморандум, — рассказывал Игорь, — я подписал, а они начали с ним тянуть, объясняя, что готовят более всеобъемлющий документ, который получится в виде хартии…
Каждая из сторон, включая «Лукойл», имела свое представление о том, что должно быть отражено в хартии, поэтому работа над ней продвигалась медленно и с большим напряжением, отклонялась то одна, то другая, то десятая формулировка. Прилив оптимизма в связи с тем, что ОНЭКСИМ-банк вышел в главные акционеры, сменился на недоверие к нему, оно быстро росло. Недавний союз разваливался на глазах. Банк и редакция хотели знать о намерениях друг друга больше, чем говорилось вслух, и каждый завел себе агента (может, агентов). Как выяснилось позже, резидентом от банка был ветеран газеты, 59-летний Олег Цыганов, работавший у шести ответственных секретарей, в том числе у меня, а теперь у Дардыкина, заместителем по макетированию газеты, ее выпуску. Поскольку штаб борьбы с внешними силами регулярно собирался в кабинете Дардыкина, Цыганов оставался на его заседания после проводимых здесь же планерок — он считался своим в доску. Услышанное в этом кабинете он регулярно доносил Кожокину, который в знак благодарности впоследствии назначил его заместителем главного редактора. Разведчик в стане банкиров остался неизвестным, но говорят, что он точно был. Допускаю, что им по совместительству мог трудиться тот же Цыганов, совершенно беспринципный человек.
Здесь я не касаюсь содержания газеты весной 97-го. Оно не могло сводиться к скандалу вокруг «Известий». Но ничем другим, особенно запоминающимся, номера газеты не выделялись — было не до этого. Технические службы работали исправно. И так же, как раньше, выходили приказы и решения правления, подписанные президентом Голембиовским. Например, директору по производству Батарчуку и главному инженеру компьютерного центра Тепленко было велено изучить возможности подключения редакции к всемирной сети Интернет. В связи с подписной кампанией на второе полугодие приказано организовать новую лотерею для подписчиков, а в приоритетных регионах применить меры материального стимулирования почтовых работников. 30 мая издается приказ о введении в штатное расписание группы «“Известия” — Культура», которая будет выпускать раз в две недели двухполосную вкладку, финансируемую
Наступает 4 июня, на которое против воли «Лукойла» намечалось первое, внеочередное собрание нынешних акционеров «Известий». После недружелюбных юридических перетягиваний каната его перенесли на 23 июня. Но дата 4 июня не стала проходной — в этот день опубликована долгожданная «Хартия взаимоотношений редакции газеты “Известия” и акционеров издания». Сопутствующий ей комментарий впервые на акционерную тему изложен без эмоциональных надрывов, строго нейтрально. Впрочем, другим он и не мог быть, поскольку написан от коллективного имени — журналистов и акционеров.
Рефреном через пять абзацев хартии шла торжественная клятва партнеров, начинавшаяся в каждом абзаце словами «Никто не предпримет действий, направленных…». Против свободы слова и печати. Против ограничения права общества на информацию. Против независимости суждений… Все пять абзацев — общие положения из кодексов профессиональной этики. И только во второй главе зафиксирована конкретика как вымученный результат двухнедельных обсуждений: «Журналисты и акционеры признают, что кадровая политика строится на принципе разделения полномочий…».
Две недели натянутых переговоров с акционерами ушли на восстановление того, что было в одночасье, легко и небрежно похоронено два года назад. Напомню, что тогда Игорь ввел новые правила нашей внутренней жизни, по которым отменялась выборность главного редактора — он назначался президентом АО. Тогда отказано было внести в «Положение о редколлегии» пункт о том, что главный редактор должен утверждаться советом директоров при обязательной поддержке его кандидатуры большинством голосов журналистского коллектива, полученных путем тайного голосования.
Все вернулось бумерангом. Два года спустя главный редактор Голембиовский оказался лишенным юридической поддержки в лице журналистского коллектива. Теперь за то, что было в угоду себе ликвидировано, пришлось долго сражаться. Непросто дались эти строки в трехстороннем документе, названном хартией: «Кандидатура главного редактора выдвигается творческим коллективом газеты и утверждается советом директоров. Влияние акционеров на кадровую политику ограничивается избранием членов совета директоров».
Как уже здесь сказано, инициатором рождения хартии явился ОНЭКСИМ-банк. Не удивительно, что в нее ничего не было вписано о возврате известинских акций. Срабатывал большой просчет, допущенный при передаче банку 22,4-процентного пакета за мизерную цену без серьезного договора. Подписанный вместо него «не простаками» меморандум оказался ничего не стоящей филькиной грамотой. Такая же участь ожидала и громко объявленную хартию.
— Как только мы ее подписали, начались какие-то отклонения, расхождения, — говорил Игорь «Московским новостям».