Звездные часы и драма «Известий»
Шрифт:
К сожалению, «обновление» газеты пошло по иному пути, который склонял не в лучшую сторону ее качество. При распределении места на полосах слишком часто предпочтение отдавалось явно скандальной, не традиционной для серьезной общественно-политической газеты тематике, нередко с непотребными для известинской публики заголовками типа вот этого над материалом в более чем 300 строк: «Секс по телефону особенно приятен за чужой счет». Отказ от ведения номеров замами главного не избавил газету от редакторской вкусовщины. Наоборот, она усилилась, только теперь из-за очень возросшего влияния на содержание полос одного человека — им стал Дардыкин, с присущим ему уклоном к той журналистике, что ближе к таблоидной. Она
Произнеся на июльском заседании совета директоров фразу «Вся наша коммерческая деятельность как бы выскальзывает из рук», Игорь мечтательно продолжил:
— Если мы получим больший объем, будем делать другую газету, иного качества. Сейчас на Олимпийских играх в США начинают работать трое наших журналистов (Надеин, Друзенко, Карапетян. — В. З.), а из-за тесноты на полосах сможем давать им место только на шесть машинописных страниц. Получив объем, создадим и новую технологию в организации редакционной работы.
Но никаких новых источников дохода для увеличения объема газеты не ожидалось, неизменной и единственной оставалась ставка только на рекламу, соответственно и на увеличение тиража. Вновь раздался призыв: даешь миллион экземпляров! Осенью развернулась самая активная за всю историю газеты организационная работа по подписке, в этот раз — на 1997 год. Как всегда, она стартовала 1 сентября, а подготовка велась еще с начала августа. Уже первый из многих приказов Голембиовского по подписке отличался суровой, почти в военном стиле требовательностью:
— Обязать собственных корреспондентов использовать все возможности для активизации подписки на «Известия».
— Предупредить собственных корреспондентов о том, что вопрос о возможности их дальнейшего использования в данной должности будет решаться в зависимости от тиража газеты в регионе.
Впервые в истории газеты объявлялись лотереи для подписчиков. На самых видных местах замелькали материалы, которые своим содержанием и стилевым исполнением выпадали из рекламы, характерной для крупных федеральных изданий. Так, через всю полосу огромными буквами растягивался заголовок с призывом участвовать в конкурсе для любителей чая. Сообщалось, что каждый может прислать в редакцию свои рецепты домашних кондитерских изделий. Первое место будет присуждено автору лучшего торта или пирога. Второе место — двум авторам лучших пирожков и пирожных. Третье место достанется трем призерам, которые лучше всех сумеют приготовить булочки, кексы и печенье. Авторы тех рецептов, которые предварительно отберет жюри, будут приглашены в Москву и «здесь в одном из столичных ресторанов или на обычной домашней кухне смогут сами приготовить свою вкуснятину. Затем будет дегустация, и по ее итогам жюри назовет победителей».
Хитом этой подписной кампании стал большой фотоблок на первой полосе с огромным заголовком: «Трехкомнатная квартира уже ждет подписчика “Известий”. Дальше шли подробности об этой квартире на окраине Москвы, где «есть все: даже спецгазоны для выгула собак».
В прежние подписные кампании лучшей агитацией в пользу газеты неизменно считались ударные материалы, поднимающие острые проблемы, исследующие сложнейшие конфликты, защищающие права человека. В эти периоды особенно активизировалась вся редакционная жизнь, царил по-настоящему творческий подъем, а его дирижером многие годы бывал не кто иной, как Игорь Несторович Голембиовский. Осень-96 стала осенью его редакторства, все больше и зримее его внимание и силы переключались на президентское поприще. Главной целью было любыми способами удержать хрупкую экономику газеты. Исходя из этого особенный расчет делался на привлечение читателя рекламными эффектами, хотя иные из них признавались
Лишь одним коротким пунктом в своих приказах президент коснулся содержания газеты на период подписки: «Секретариату (Дардыкин С. Н.) упорядочить ведение рубрики “Я и «Известия»”. Привлечь к подготовке материалов для нее все редакции и отделы, а также собственных корреспондентов».
Но эта рубрика погоды не делала — и не могла сделать. Известные люди под своей крохотной фотографией на первой полосе отвечали на два вопроса о публикациях в газете: «Что понравилось?», «Что не понравилось?» и на третий, якобы полемический — «С чем хотелось бы поспорить?». Нравилось, разумеется, очень многое. Не нравилось лишь кое-что. А на третий вопрос ответ обычно писался в редакции. Часто и на первые два.
В конце декабря были подведены итоги подписки. Подтверждая сезонные колебания, они превысили летние цифры, но до миллиона было далеко. Общий с продажей в розницу тираж на первую половину 1997 года составил 585 тысяч экземпляров. На 45 000 меньше, чем год назад.
Вынужденная агитация за Ельцина
Но как бы плохо ни складывались дела с нашей экономикой, это никак не отражалось на политической ориентации газеты. Она продолжала твердо держаться давно избранного курса — на перемены в стране, на ее демократизацию. С самого начала 1996 года этот курс прокладывался сквозь сложнейшую, небывалую по масштабу ни в СССР, ни в РФ избирательную кампанию по выборам главы государства.
А пока еще шли гадания, за кого придется людям голосовать, пойдет ли Ельцин на второй президентский срок, «Известия» подвергли его острой критике сразу двумя статьями в одном и том же номере — от 20 января. Поводом для них послужили трагические события, вошедшие в историю под названием тех мест, где они произошли — дагестанский город Кизляр и село Первомайское у границы с Чечней. Здесь в результате налета более трехсот чеченских боевиков нависла смертельная угроза жизни очень многих местных жителей, взятых в заложники. Вся страна была в напряжении, ожидая развязки ситуации. А из Москвы постоянно распространялась успокаивающая, как позже выяснилось, ложная официальная информация о якобы тщательно готовящейся операции, не допускающей жертв среди военных и мирного населения. В Кремле перед телекамерами Ельцин жестами показывал, как «на позициях расположились тридцать восемь снайперов, и у каждого своя цель». Сама по себе эта президентская мизансцена могла быть довольно смешным зрелищем, если бы на виду у миллионов людей она не выглядела наводящей ужас.
Заявлялось, что цель штурма позиций террористов с применением вертолетов, танков, бэтээров — освобождение заложников. Но в действительности, как передавал в редакцию наш спецкор В. Яков, это была настоящая бойня. После мощной артподготовки четыре дня все виды оружия громили это село, перемешивая с землей тела террористов и заложников, местных жителей — женщин, детей, мужчин. Разрушены школа, мечеть, 250 домов, уничтожены имущество людей и их скот, оставшиеся в живых оказались без всяких средств к существованию.
Несмотря на огромный размах операции, она была так организована, что основным силам боевиков удалось вырваться из окружения и вернуться на свою базу в Чечне. Днем ранее (17 января) Отто Лацис выходит из Президентского совета в знак протеста против того, как повели себя Ельцин и его генералы в истории со штурмом Первомайского. Лацис и является автором одной из двух статей от 20 января, критикующих президента. Уже одно название говорит о ее направленности: «Борису Ельцину, похоже, изменяет память». Смысл заголовка раскрывается первыми фразами: