Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень
Шрифт:
Король принял второй обрывок, сложил оба вместе и проговорил:
– Да, это истинный манускрипт. Взгляни, Филистена!
Вещунья подошла, взяла папирус и, улыбнувшись, кивнула королю.
– Этот листок был самой большой моей драгоценностью, когда я отправилась на поиски жениха принцессы. Ведь я надеялась, что, когда отыщу его, ты все поймешь, мой король. Но когда я его отыскала, исчез манускрипт, сгорел, как я полагала. И вот я держу его в руках…
Она хотела было вернуть манускрипт, но король сделал отрицательный жест
– Нет, дорогая Филистена, ты столько выстрадала из-за этого пророчества, что только тебе дано право огласить его. Огласить во второй раз, как это и водится в Энгор-Эроне. Подойди сюда, дочь моя Аранея. Встань здесь.
Принцесса встала перед королем, склонила голову, а король возложил на нее руки.
Филистена улыбнулась, соединила разорванные половины вместе и прочитала свою «Девяносто девятую песнь»:
Твоя судьба, прекрасное дитя, Таит в себе немало приключений, Случайных встреч, исканий и борений, Но пусть они не устрашат тебя.
Превратности искупятся вполне, И над тобою вечно воссияет Звезда любви, которая взыграет Лучами светлой радости в тебе.
Внемли тому, что ты должна узнать: Твой суженый, пока что неизвестный, Талантом наделен таким чудесным, Что тайны неба сможет открывать.
Его найдешь ты в северном краю, Отправившись искать совсем другого. И там, под небом города чужого, Он отстоит и жизнь, и честь твою.
Все сбудется, счастливое дитя, Но прежде, чем исполнятся веленья Твоей судьбы, должны еще знаменья Произойти. Послушай же меня.
Покроют трещины любовный талисман, Стекло волшебное случайно разобьется, Но истина, как чистый свет, прольется Туда, где прежде царствовал обман. Твой древний герб случайно совпадет С гербом супруга – символом небесным. И в этом совпадении чудесном Родитель твой знамение прочтет.
Все сбудется, предсказанное мною. Да будет Небо и любовь с тобою!
Вещунья замолчала. Молчали и остальные, пораженные услышанным. Наконец король, обратив пламенный взор к Филистене, промолвил:
– Какое точное предсказание! Если бы я как следует запомнил его… Каким легкомысленным может оказаться мудрец, если гордость омрачит его сердце! А все-таки любопытно, какой у вас герб, Себастьян? – обратился он к звездочету.
– Вот его герб! – сказала Филистена, и в руках ее откуда-то появился вымпел, с которым Себастьян обыкновенно выходил на городские ратные игрища. Король внимательно посмотрел на вымпел и сказал:
– Действительно, редкое совпадение. Ну что ж, Филистена, ты была права, и я хочу в присутствии свидетелей принести тебе мои искренние извинения. Прости меня, любимая.
Король опустился на одно колено и поцеловал вещунье руку. Затем поднялся и, обратившись к принцессе, спросил:
– Ну, что скажешь, возлюбленная дочь моя? Мы слышали только первые строки Песни твоей жизни. Похоже, твое сердце уже осуществило их?
Аранея, видимо, давно ждала этой минуты. Лишь только она заговорила, под сводом
– Отец, я так же, как и вы, была поражена точностью предсказания, но еще до него мое сердце сделало выбор раз и навсегда. Я люблю этого человека и была бы счастлива стать его супругой.
Аранея подошла к Себастьяну и протянула ему руки. Он тотчас же завладел ими.
– Может ли это быть, Аранея?
– Что, Себастьян?
– Может ли это быть, что ты любишь меня?
– Да, Себастьян.
– Нет человека счастливее меня, Аранея!
– И меня, Себастьян! Все преграды позади, и отныне мы неразлучны.
– Аранея!
– Себастьян!
Влюбленные не замечали, что уже давно движутся в медленном танце.
– Счастливый день! – воодушевленно проговорил король. – Сегодня Арахниды обрели королеву и принца. Не так ли, Филистена?
– Вы правы, мой король, – ответила фея. – Не надо быть вещуньей, чтобы предугадать сразу две свадьбы.
– Надеюсь, на сей раз магический перстень Аурса придется впору?
– Вне всяких сомнений. Перстень у Аранеи, и пусть она сама наденет его на палец суженому.
– Дочь моя Аранея, – обратился король к принцессе, – достань второй перстень, пора Себастьяну примерить его.
– Перстень? – рассеянно переспросила принцесса, и мелодия оборвалась. – Но ведь он остался у Пардозы. Как же я забыла об этом!
– Как у Пардозы?! – изумился король.
– Действительно, – вступил в разговор архивариус. – Принцесса дала перстень графу, чтобы тот примерил его. И перстень пришелся ему впору…
– Что вы говорите, господин Букреус! – воскликнула Филистена. – Этого не может быть!
– И, тем не менее, это так. Иначе принцесса ни за что не пошла бы с графом к алтарю. Представляю, как поразилась она, увидев, что перстень легко наделся на палец Пардозы. Но он обманул вас, принцесса. Граф подменил перстень.
– Но когда? – спросила принцесса. – Ведь я не спускала с него глаз.
– Совершенно верно, – согласился архивариус. – Не спускали ни на минуту, за одним исключением. Помните, во время вашего разговора с ним,послышался странный шорох? Пардоза подошел к заколоченной двери и сказал, что ничего страшного и что это мыши.
– Да. Но откуда вы все это знаете?
Архивариус улыбнулся и продолжил:
– Очень просто. Это были мы с Себастьяном, а не мыши. Мы находились по ту сторону двери, и мой друг от нетерпения прийти вам на помощь наделал тот шум, который испугал вас и, увы, дал возможность графу подменить перстень.
– Но почему ты так уверен, Бальтазар? – спросил Себастьян. – Ведь ты не мог этого видеть.
– Как только пораженная принцесса согласилась идти с графом под венец, – объяснил архивариус, – я предположил, что здесь что-то не чисто, а когда хорошенько обследовал место в монастыре, где граф Пардоза обернулся пауком, то нашел вот это.