125 rus
Шрифт:
такую недопустимую для вассального государства в Восточной Азии вольность, как
собственную систему летоисчисления. Все это свидетельствует о фактической
независимости Бохайского королевства.
Преемники Да Цзожуна значительно расширили территории королевства и подняли
его
Бохайскими правителями были Да Циньмао (737 - 793 гг.), при котором сложилась
система пяти столиц, и Да Жэньсю (818 - 830 гг.), в годы правления которого Бохай
достиг наивысшего расцвета и даже хэйшуй мохэ были покорены бохайцами. Страна
стала общепризнанным центром культуры и просвещения.
ГИБЕЛЬ БОХАЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
В начале X века юго-западные соседи бохайцев – кочевники-кидани создали свое
государство - империю Ляо. Это государство вело активную завоевательную
политику против соседей. Более 20 лет кидани воевали с Бохаем и только в 926 г. им
удалось сломить сопротивление.
На вновь приобретенных землях Бохая кидани решили создать зависимое
марионеточное государство Дундань (в переводе с китайского «Восточное Кидань»).
Во главе его был поставлен старший сын киданьского императора, а население
страны обложено данью. Бохайцы не смирились с потерей независимости. В том же
926 году они восстали. Восстание было жестоко подавлено. В следующие годы
волнения и восстания не утихали.
Тогда киданьский император издал указ о переселении непокорных бохайцев на
территорию киданьской империи. В результате было насильственно переселено
около двух третей всего Бохайского населения, а около пятой части бохайцев бежали
в
избежали бохайцы восточных и северо-восточных окраин. Судя по всему, в их число
входили и бохайцы Приморья. Они сохраняли относительную независимость и
посылали нерегулярную дань в Ляо.
Бохайское государство сыграло большую роль в истории народов Дальнего Востока.
Это было первое государство на территории Приморья. Его создание способствовало
социально-экономическому и культурному прогрессу в регионе, были заложены
предпосылки для возникновения впоследствии чжурчжэньской и маньчжурской
государственности.»
(А.Л. Ивлиев, старший научный сотрудник, кандидат исторических наук, зав. сектором
средневековой археологии)
* * *
Захотелось в Артем. Тот, в котором аэропорт и самолеты по небу летают. Неделю не
выходил на улицу. Ни тебе моря, ни неба, ни черта. Аня – сволочь. Sie ist weggegangen. Я
ненавижу Аню. Но жизнь-то продолжается. Что это я, в самом деле. Совсем расклеился.
Ничего, сезон дождей закончился, пора бы высохнуть. Пора бы проветриться. Я сел в
микроавтобус и погнал в Артем. Хорошо ехал, дороги свободные. Разгоняйся.
Солнце клонилось за сопки. Тут сопки не такие крутые, как в где-нибудь в Арсеньеве
или в Кавалерово. Солнца плавленый сырок. «Дружба» или «янтарь». Захотелось жрать.
О, значит я выздоравливаю. Должен вообще судьбу благодарить за то, что избавила меня
от психанутой. Аня то Аня сё, затрахала. Меня стошнило ей с утра. Под ракитовый
кусток. Под увядшую сакуру. Там она теперь валяется, пусть что хочет, то и делает. Какие
же тут мирные сопки. Такие пологие, не то, что на севере – врезаются в небо словно
шпиль готической башни. Дырявят облака. Дырокол для ваты. Тут все красиво и мирно.
Шоссе ведет из аэропорта во Владивосток. Аэропорт – это читай «город Артем».
Шоссе соединяет шахтерско-авиаторский городок с большим светом. Я выехал из
Владивостока, с его отелями и ресторанами, с отбеленными круизными лайнерами, с
фотовспышками туристов и влюбленными парочками на обзорной у фуникулера –
прямиком в сонный Артем, в котором две главных улицы на весь город, и Дворец