1993 год. Назад в СССР, или Дети перестройки

Мерзликин Алексей

– Ну, как дела? – спросил друзей Лёшка, выходя из ванной.

– Нормально, – буркнул Колычев с набитым ртом.

– Куда так вырядился? – Сашка окинул Алексея ленивым взглядом, выражающим полное безразличие к предметам гардероба, как к чужим, так и к своим тоже. На Алексея были белые летние ботинки, чёрные свободные штаны и чёрная же безрукавка с крылышками, с широкими вырезами под мышками.

– По-моему, довольно изящно, – ответил Алексей, – Через двадцать минут мы идём в бар на веранду, будут танцы и женщины.

– Накачался, что ли? – Колычев взглянул на

мускулисты руки Алексея, не такие мощные, как у самого Шурика, но всё же впечатляющие рельефными бицепсами.

– Нет, просто я работал, – ответил Лёшка, – Работа сделала из меня человека, короче, всё это ерунда. Я познакомился сейчас с любопытной семейкой. Генерал и компания. Дочка у него хороша, ну та, которую вчера видели.

– Ааа, – протянул Колычев, – ничего, ну и как успехи?

– Да никак пока. Дальше посмотрим. Только не мешайте мне. У неё что-то вроде жениха. Слюнтяй такой, скандалист и сволочь, короче. А у него дружки. Ну и в общем, будем на чеку, мужики. В случае чего, сразу в пятак.

– Ну, ясно дело, – кивнул Колычев, – и за борт.

– Сколько их? – спросил Сашка Рыжов, переставая жевать.

– Вроде четверо, – ответил Алексей.

– А, ну фигня всё это, положим, – Рыжов успокоился и продолжил поглощение свиных бифштексов.

Ровно в девять трое друзей уже сидели за лёгким круглым столиком в ажурных креслах – шезлонгах, потягивая через соломинку удачно приготовленный тёмно-бордовый коктейль. Бар находился на корте, под съёмным тентом, а чуть ниже довольно обширная танцплощадка, заставленная по бокам могучими акустическими системами и цветовыми установками, включая сюда гирлянды, развешанные на бортиках и под самой палубой.

Свежий речной ветерок продувал всю террасу бара. Было тепло, вода блестела в лучах заходящего красного солнца. Было тихо и лишь мерный плеск воды под лопастями огромных винтов выдавал то, что они движутся, находятся на корабле, а не на плавучем ресторане, пришвартованным у берега.

– Вон, смотрите, – Алексей наклонился к друзьям, взглядом указывая на четверых парней, пристроившихся в противоположном углу, – Вот они, наши враги.

– Ботаны! – презрительно хмыкнул Колычев.

– Да, и папы у них, видать, шишки большие, – подначивал друга Алексей.

– Да плевать, – Колычев пожал плечами, – не волнует.

– Ага, вот и ваша принцесса, – Сашка Рыжев кивнул в сторону приближающейся генеральской четы.

Они на секунду остановились посредине бара, заметив Алексея и Диму с его дружками, но лишь на секунду. Анастасия уверенно направилась к столику. Прическа у неё уже была другая, да и одежда тоже. Черный с блёстками брючный ансамбль ловко сидел на ней, подчеркивая линии точенной фигуры, тонкую талию, плавный обвод узких бёдер, длинные ноги в туфлях на высоких шпильках. Прическу Анастасии украшала жемчужная диадема, ослепляющая ее пышные пепельные волосы. Наконец все трое сели у парапета через столик от друзей. Алексей обменялся с девушкой чуть заметными улыбками.

– Ну как? – самодовольно спросил товарищей Князев.

– Да ничего, – протянул Рыжов, прищурившись оценивающе и оглядывая Анастасию.

Колычев промолчал, отвернувшись. Очевидно, он понимал, кто тут играет первую скрипку.

Алексей щелчком пальцев подозвал кельнера, шепнул ему что-то, указывая на стол генеральской семьи. Через минуту тот уже расставлял пред ними, изумлёнными и обескураженными, холодную закуску, коктейли, пирожные и прочие деликатесы корабельного бара.

Кельнер отказался получать по счёту за всё это с генерала, с улыбкой ответив, что это дар человека в чёрном, и загадочно подмигнув, удалился.

– Добрый вечер! – Алексей приветливо улыбаясь, подошёл к их столику, – Разрешите присесть?

– Да, конечно, – генерал засмеялся, – но чему мы обязаны человеку в чёрном, присылающим нам всё это с меценатской щедростью?

– Алексей, большое вам спасибо, но не слишком разорительно для вас так баловать новых знакомых, – сказала генеральша.

Анастасия промолчала, но её улыбка была высшей наградой, лучшей похвалой и благодарностью Алексею.

Он ответил, – Вы правы, я действительно не богат, даже напротив, живу на скромную зарплату фотографа. Просто, ладно, расскажу уж вам, полгода назад я выиграл в спортлото около пяти тысяч.

– Да? – изумилась Зоя Степановна, – надо же, я думала, что выиграть у нас во что-нибудь невозможно.

– Почти, – улыбнулся Лёшка, – мне просто повезло. Дружок как-то посоветовал заполнить карточки, и я даже до сих пор не верю! Всю жизнь я считал копейки, и вдруг целых пять тысяч.

– И вы решили прогулять их таким образом? – вставил генерал, опорожняя рюмку коньяка.

– Да, а что мне было делать? На машину мне не хватало, а я всю жизнь мечтал вот так, без забот, пройти на теплоходе по Волге-матушке, подышать воздухом, сотнями тратиться на рестораны. Всё равно деньги улетят, так хоть пожить, как человек.

Алексей незаметно наблюдал за реакцией своих новых знакомых. Он ожидал, что после того, как он раскроет себя в виде бедного трудяги, огонёк в глазах Насти потухнет, улыбка исчезнет с её лица. Ожидал это со страхом, проклиная себя за то, что затеял эту игру со спортлото и быстро улетающими купюрами. Но улыбка оставалась полной благосклонности, в глазах девушки не появлялось холодного презрения, как к неравному себе, и отлегло у Алексея на сердце. Он вдруг засмеялся, весело, беззаботно, сам не зная чему, но глаза его оставались серьёзны и пытливы.

– Да, в жизни, вот ведь как, – продолжил Князев, – сегодня тысячи, а завтра снова сводить концы с концами. А как иначе, коли ты без роду, без племени?

– Ну что вы, Алексей, – генерал плеснул коньяка в рюмку Князеву, – не расстраивайтесь, вы имеете специальность, хорошую работу. Давайте выпьем, это же ваш коньяк.

– Нет, простите, – Лёшка отодвинул рюмку, – я не пью, иногда только шампанское под настроение и немного.

– А ведь вы серьёзный человек, – генерал быстро глянул в глаза Алексею, – вы гораздо серьёзнее, чем хотите казаться, и не беда, что вы мало зарабатываете, главная сила – внутренняя жилка, и если есть она у человека, то он будет счастлив.