3+1=...
Шрифт:
Марина тогда просто остолбенела. И молча стояла и слушала Митю, глупо раскрыв рот.
— Видишь, Марина… — Митя методично и спокойно складывал вещи в раскрытый чемодан, лежащий на кровати. — Вы мне говорили, что у меня сперма какая-то не такая. Таблетки заставляли пить, приседания эти делать, авокадо жрать. И что? Из нас двоих, Марина, проблемы не у меня, а у тебя. Это ты — бесплодна, а у меня будет ребенок. Просто от другой, здоровой женщины.
Потом, уже очень потом, когда она научилась жить с мыслью, что Митя ее предал, изменил, что у него теперь другая жизнь, с другой женщиной,
Почему, зачем. Может, она так сильно давила на Митю с этим своим желанием иметь ребенка? У мужчин же невероятно нежная и хрупкая психика, хрусталь просто. Но ведь диагноз Мите поставил врач. Про слабые малоактивные сперматозоиды сказал врач! Только какое это имеет значение теперь? У Мити уже, наверное, родился ребенок. А у Марины детей быть не может. Она бесплодна, как сказал Митя. Почему — это, ей, наверное, объяснил бы тот самый профессор и светило. Где-то, чуть глубже, в Марине сидит какая-то проблема. Только выяснять, какая именно, Марине уже нет необходимости. Измена Мити и его слова растоптали ее желание иметь ребенка. Да и желание это — нереализуемо. У Мити может быть ребенок, у нее — нет.
Как реагировать на рассказ Марины, Андрей не знал. Эмоций у него было внутри много. И все они были очень сильными.
Андрей слегка охренел от того факта, что Марина была замужем. Но, с другой стороны, он тоже был женат, так что… А Мите этому по-хорошему надо было втащить. Нельзя так. И гулять налево — неправильно, а уж потом так размазать женщину, с который ты прожил сколько-то лет и планировал ребенка… Вообще, не по-мужски.
Ну да, уж кому-кому, а Андрею вообще не с руки рассуждать о том, что по-мужски, а что — нет. С его-то косяками с женой и детьми. Ладно, хрен с ним, с этим Митей, пусть живет. Ребенок у него, опять же. А вот что делать с Мариной…
Невозможность иметь детей явно сильно ранила ее. И ранит до сих пор. И еще он тут со своими опасениями, что про гондоны забыл и что она может залететь. Не может! И что-то первый всплеск эгоистичной радости о том, что можно трахаться без всего, куда-то бесследно растворился. Какая уж тут радость, если… Если вместо радости — жалость. Да только вот что с этой жалостью делать? И примет ли ее Марина?
— Так что, как видишь, ты можешь не переживать, — раздался голос Марины — хриплый, тихий. — Я не добавлю к твоим двум детям еще одного.
— Мариша…
— Я все понимаю, Андрей. Ты ответственно к этому относишься. Это правильно. Но с моей стороны тебе опасаться нечего.
Да как же ему не нравится это все! Андрей поднял голову и заглянул Марине в лицо. А оно все блестело от слез. Когда успела?! Ведь даже носом не шмыгнула, а теперь…
Андрей терпеть не мог женских слез. Считал их в чистом виде манипуляцией. Не любил настолько, что принялся сцеловывать, где-то даже слизывать слезы с лица Марины. Забирая себе их соленую горечь. А когда все слезы, наконец, кончились, у Андрея нашлись слова. Три слова, которые показались ему самыми нужными и важными сейчас.
— Я с тобой.
— Это не женщина! Царица!
— Татарин, ты же еще с предыдущей женой не развелся.
Серега лишь махнул рукой.
— Нет, Лопата, ты не понимаешь! Я тебе не рассказывал, а теперь можно. Никто ж не брался, никто! Говорили все, что дело тухлое, не отбиться. А она смогла. Роскошная женщина, роскошная!
Если улыбаться так, как хочется — рожа треснет. Поэтому сейчас лучше просто умерить неуместные Серегины восторги.
— Ты забудь про нее.
— Не понял.
— Напряги мозг и пойми. Деньги оставшиеся перечисли — и забудь про нее.
Сергей озадаченно уставился на него.
— Погоди… Ты ж говорил, что это соседка. На уровне «Здрасьте» и «До свидания».
Андрей не стал ничего говорить, просто прямо посмотрел Сергею в глаза. Никогда он с друзьями и партнерами баб не делил, но теперь, если надо….
Татарников после обмена взглядами вздохнул.
— Твоя, что ли?
— Моя.
Сергей еще раз вздохнул.
— Шустрый ты, Лопата. Ладно, понял-принял, — Серега поправил лацкан пиджака. — Главное, не забывай: претендуешь — соответствуй.
— А это не твоя забота.
— Как такое может быть…
Она повторила эту фразу раз пять. Или шесть. Кроме этой фразы, других слов у Марины и в самом деле не находилось.
Как такое может быть?..
Как?..
Как?!
Напротив Марины, за своим рабочим столом, сидела ее врач, жизнерадостная и монументальная Татьяна Михайловна и смотрела на Марину с добродушной и чуточку снисходительной улыбкой.
— А что вас беспокоит, голубушка? — врач постучала авторучкой по углу монитора. — Вы же этого хотели?
Это простой вопрос: «Вы же этого хотели?», заданный Татьяной Михайловной, вдруг остановил бесконечную круговерть одной и той же фразы: «Как такое может быть?!».
Это уже произошло.
Произошло!
Произошло!!!
Но все же как?!
Врачу Марина показывалась регулярно, раз в год. Именно Татьяна Михайловна выслушала первое пожелание Марины о том, что она хочет ребенка. Именно Татьяна Михайловна выписывала первые направления на анализы, а потом, позже, на консультацию к врачу-репродуктологу. Именно она потом услышала короткое «Передумала», когда Марина пришла на первый прием к гинекологу после развода. И не задала больше ни одного вопроса.
Но Татьяна Михайловна помнила — а если и забыла, то электронная медицинская карточка все помнит! — что Марина хотела ребенка.
Ну вот. Получите, что называется, и распишитесь!
Две полоски на тесте, шок до звона в ушах. И вот теперь — официальное подтверждение от ее гинеколога.
Марина беременна.
Но как это могло случиться?!
— Вы не планировали, Марина Геннадьевна? — мягко спросила Татьяна Михайловна.
Что можно было ответить на этот вопрос? Тут не про планы, тут про… И Марина не нашла ничего лучше, чем взять — и рассказать все Татьяне Михайловне. Все, включая измену Мити, несостоявшуюся консультацию у светила, развод и то, что беременна сейчас Марина от совершенно другого мужчины.