30 сребреников
Шрифт:
Когда он ушёл, я увидел, как кардиналы облегчённо вздохнули.
— Тебе очень повезло сейчас Иньиго, — обратился ко мне Борджиа, — Виссарион настырный старый пень, но очень уважаем в Риме, к тому же блестящий учёный и гуманист. Если ты ему понравишься, это поможет и нам в том числе.
И тут до меня наконец дошло, что меня они тоже используют, поскольку если мой новый учитель будет расположен ко мне, то и к ним он будет тоже более благосклонен, а судя по тому, как они довольно сухо с друг другом говорили, это значило, что я стал невольным объектом влияния.
— Ваши преосвященства, нет тех слов, чтобы выразить вам свою благодарность, — склонил я голову.
— Пока об этом рано говорить Иньиго, — заверил меня Борджиа, подтверждая мои мысли, что они сами делают не всецело от любви к ближнему, то есть мне.
— Не опаздывай завтра и не забудь деньги, — закончил он, поднимаясь с кресла, — остальное тебе расскажет Хуан.
— Ваше преосвященство, — с поклоном головы проводил я его уход.
— Да, это ещё не всё, — Торквемада продолжил, когда Борджиа вышел, — с остальными учителями мы пока переписываемся, согласовывая с ними суммы и условия их согласия, но ещё одного мы тебе всё же нашли. Он будет обучать тебя математике и словесности.
Для меня это были два предмета стоящие на разных полюсах друг от друга и как их мог преподавать один человек было непонятно, но отказываться я был не намерен.
— Кто же это ваше преосвященство? — с поддельным энтузиазмом поинтересовался я.
— Леон Баттиста Альберти, — довольно ответил мне Торквемада, — он человек попроще кардинала Виссариона, так что будет сам приходить к тебе на дом, я договорился с ним на сумму в сто пятьдесят флоринов в год.
— Ну хоть не шестьсот, — вздохнул я.
— Иньиго, сейчас ты думаешь, что это огромные деньги, — Торквемада стал серьёзен, — но поверь мне, что получить согласие такого человека как кардинал Виссарион, всего за такую смешную сумму, нам удалось только потому, что ты его сам заинтересовал, иначе его расположение нельзя было купить ни за какие деньги.
— Ваше преосвященство я это понимаю, просто шестьсот флоринов — это шестьсот флоринов, — несмело улыбнулся я, — со скупостью родителей, похоже нужно будет самому искать возможность заработка.
— Изучив в совершенстве истинную латынь и греческий, — намекнул мне Торквемада, — у тебя не будет с этим проблем, переводчики с этих языков весьма востребованы и главное, очень дорого берут за свои услуги.
— Тогда я тем более благодарен вам ваше преосвященство за очередную помощь, я уже устал считать, скольким вам обязан, — склонил я перед ним голову.
— Я делаю это не без корысти Иньиго, — улыбнулся мне он, — рассчитываю, что однажды, ты возглавишь наш орден и вознесёшь его ещё выше.
— Laudare, Benedicere, Praedicare, — перечислил я девиз доминиканцев.
— Именно сын мой, именно, — перекрестился он и я вслед за ним, вознося хвалу господу.
На этом кардинал решил закончить наше обучение и я, попрощавшись с ним, отправился с Алонсо домой.
— Как твой дядя? — поинтересовался я, сидя у него за спиной. На
— Впечатлён городом сеньор Иньиго и ценами, — ответил Алонсо, и с заминкой добавил, — он написал письмо вашему отцу, объяснил, что нашёл с вами понимание, пусть и не по всем вопросам.
— Весьма дипломатично, — хмыкнул я.
— Он специально показал его мне перед отправкой, зная, что я вам об этом расскажу сеньор, — смущённо добавил Алонсо, — сеньор Иньиго прошу вас, дядя хороший человек и верный, я ручаюсь за него.
— Посмотрим Алонсо, — я вздохнул, — пока у меня нет к нему нареканий. Как вы, кстати, поделили обязанности?
— Он взял на себя слуг и весь дом, я же буду заботиться о вас и вашем быте, — ответил он, — буду нечестен сам собой если не скажу, что он много опытнее меня в управлении хозяйством.
— Меня это полностью устраивает, — согласился я с ним, — так что знай, завтра рано утром мы отправимся к моему новому учителю, а к вечеру пусть служанки подготовят учебный класс к нам придёт ещё один учитель.
— Слушаюсь сеньор, — ответил Алонсо, — если мне ещё позволено будет отметить, то ваш секретарь Бартоло здорово нам помогает при покупках, без него нас бы продавцы просто дурили, ведь ни я, ни дядя не знаем итальянского.
— Предлагаешь продлить ему контракт? — поинтересовался я, — он вроде бы хотел уехать учиться в Феррару.
— Просто хочу сказать, что Бартоло всегда готов помочь и не зря ест наш хлеб сеньор Иньиго, я хотел бы чтобы вы это знали.
— Согласен, парень хороший, даже наверно будет жаль с ним расставаться, — согласился я с Алонсо, поскольку и сам симпатизировал молодому итальянцу.
Рано утром оба моих управляющих метнулись в банк, так что на встречу с кардиналом Виссарионом, мы отправились с деньгами. Я решил последовать совету кардинала Борджиа и отдать все деньги сразу, тем самым показывая полное доверие и уважение к личности кардинала Виссариона.
Утренний Рим мне нравился больше, чем ночной, поскольку город словно сбрасывал с себя плащ разбойника и снова становился набожным и миролюбивым, правда лишь опять до наступления темноты. На улицах появлялись служанки всех возрастов, спеша на рынки, чтобы купить свежие продукты, а на дорогах оказывалось очень много скрипучих телег, бесконечной вереницей ввозя в город товары и продовольствие.
Дом кардинала был весьма небольшой, но как и снимаемый мной, отдельно стоящий. Слуги нас уже ждали, так что приняли лошадь и отпустив Альваро, мы вошли с Алонсо в дом. Ну разумеется вошёл один Алонсо, я был на его спине, но в общем вместе с ним я тоже оказался внутри помещения.