35 килограммов
Шрифт:
Красавчик не отвечает. Он просто атакует.
Огненные стрелы летят одна за другой. Я уворачиваюсь, но одна всё же впивается мне в плечо. Чувство такое, что на руку гирю повесили. Я покачиваюсь и начинаю оседать на песок. Смеюсь.
– Сильнее!
– ору я, стреляя в ответ.
Резиновая пуля попадает ему в живот. Он сгибается, но не падает - только хрипит и тут же выпрямляется, швыряя в меня новый заряд.
Зрители ревут. Кто-то кричит:
– Давай, рыжий! Разнеси его!
Другие
– Жги его!
– Пусть узнает, кто тут главный!
Красавчик озирается, его лицо искажено гримасой - то ли ярости, то ли отчаяния. Он снова бросается в атаку.
Я стреляю.
Бах! Бах! Бах!
Промах.
Он уворачивается с неестественной ловкостью, будто предугадывает каждый мой выстрел. Прыгает в сторону, пригибается - и вдруг оказывается прямо передо мной.
– !@#$%...
Удар плечом в грудь.
Я падаю назад, ударяюсь спиной о баррикаду, падаю на пол. Дробовик выскальзывает из рук, скользит по камню.
Красавчик не даёт опомниться. Он набрасывается на меня, садится верхом, заносит кулак.
Удар.
Ещё один.
Третий.
Как будто ребенок тычет пальцем. Костяной порошок – хорошая штука. Ещё бы жуть всякую мне не показывал.
Я жду удара, который меня вырубит, но он бьёт не туда - только по корпусу, по плечам. Будто специально избегает головы.
– По голове бей, дебил!
– кашляю я, чувствуя, как кровь подступает к горлу.
Красавчик замирает. Его кулак, занесённый для очередного удара, дрожит в воздухе. Вдруг он разжимает пальцы - и между ними вспыхивает свет.
Заклинание.
Настоящее, мощное. Не просто огненная стрела - что-то большее.
Я вижу, как в воздухе перед ним раскрывается фолиант - книга заклинаний, невидимая для обычных глаз. Страницы мелькают, останавливаются на нужной.
Красавчик смотрит на меня. Его лицо на миг просветляется - ярость уходит, остаётся только усталость.
– Ты... ты специально спровоцировал меня, - говорит он тихо.
Я не отвечаю. Просто улыбаюсь.
Его лицо снова перекашивается. Заклинание в его руке вспыхивает ярче, превращается в шар ослепительного света.
– !@#$% тебя!
Он заносит руку для удара.
Я лежу неподвижно. Раскинув руки в стороны. Готовый принять атаку.
Зрители сходят с ума.
– Добей его!
– Нет, пощади!
– Кончай его, рыжий!
Красавчик оглядывает толпу. Его рука дрожит. Заклинание пульсирует, то разгораясь, то угасая.
И тут воет сирена.
Голос ведущего гремит сверху:
– Бой окончен! Дамы и господа, у нас победитель! С небольшим перевесом победа присуждается бойцу из команды Просвещённых - Красавчику! Поаплодируем же ему!
Толпа взрывается рёвом. Одни ликуют, другие недовольно шикают.
Красавчик
Он смотрит на меня.
– Вставай, - бормочет он.
Я не двигаюсь.
– Вставай, !@#$%!
– он хватает меня за куртку, тянет на ноги.
Я отталкиваю его.
– Отстань.
Встаю сам. Отряхиваюсь. Голова проясняется - галлюцинации отступают, прячась в уголках глаз.
– Почему не бил по голове?
– спрашиваю я, вытирая кровь с губ.
Красавчик морщится.
– Ты... ты себя в зеркало видел?
– Нет.
– У тебя лица нет.
Я поправляю:
– На тебе лица нет - так говорят.
– Да, !@#$%, так говорят, - он качает головой.
– Но у тебя !@#$%^ нет лица. Ты похож на обгоревший труп. По крайней мере, сверху.
Я касаюсь щеки. Кожа под пальцами шершавая, будто обугленная. Сквозь дыру в щеке проступает кость и зубы. Надо ещё порошком закинуться, пока действие не закончилось.
– Нормально себя чувствуешь?
– спрашивает Красавчик.
– Таблетки принял. К завтрашнему утру поправлюсь. Или послезавтрашнему.
Он хмыкает.
Я поднимаю дробовик, проверяю - цел, не разбился.
– Ладно, - говорю я.
– Давай, вали к своим. Ещё увидимся. И драться уже научись. Бьешь как девчонка.
Красавчик колеблется, но потом разворачивается и уходит.
Я ковыляю в сторону выхода.
На секунду краем глаза ловлю движение. Знакомые цвета и очертания. Разворачиваюсь и смотрю вверх на зрителей. Между голов замечаю человека, он смотрит на меня и тут же отворачивается. Лица сквозь пелену перед глазами не разглядеть, но шляпа с пером узнаваемая. Гарра?
– Гарра? – кричу я зрителям, но никто не отзывается.
Смаргиваю. Шляпа пропала. Показалось?
Продолжаю ковылять к выходу.
Толпа ещё не успокоилась. Кто-то кричит мне вслед:
– Эй, костяная башка! В следующий раз не выкрутишься!
Я не оборачиваюсь. Похоже, волосы и правда сгорели.
Впереди - раздевалка. Потом - казарма.
А там...
Там будет новый день.
И новые проблемы.
Глава 18
Казарма «Грязных Ртов» ночью - это ад, но не огненный, а гнилостный. Воздух густой, пропитанный потом, перегаром и чем-то кислым, будто бы скисшим козьим молоком. Сопение, храп, пердеж и редкие стоны спящих сливаются в монотонный гул, прерываемый лишь кашлем тех, кто слишком много курил «ржавого листа». Я лежу на своей узкой койке, стиснув зубы. Боль - как рой ос под кожей. Особенно на лице и шее, где алхимический огонь оставил свои следы. Даже после жабьего вина раны пылают, будто кто-то влил под кожу раскалённые иглы.