35 килограммов

Серый Волк

– Всегда рад помочь избраннику, - отвечает Бранд, и в его глазах мелькает что-то, что я не могу прочитать.

Я ухожу, оставляя его стоять у выхода. В голове крутятся мысли. Если такие вещи действительно существуют... может, стоит начать их искать?

Незаметно свинтив из лагеря красных, вновь отправляюсь на разведку в глубины корабля. Я блуждаю по нижним ярусам, ощупывая стены, будто пытаюсь разгадать шрам за шрамом на теле старого воина. Металл под пальцами холодный, местами покрыт странными наростами -

то ли ржавчиной, то ли чем-то органическим, будто корабль потихоньку зарастает изнутри. В руке - блокнот, куда я заношу схемы: повороты коридоров, расположение залов, ответвления, ведущие в тупики или в ещё более тёмные глубины.

Но что-то не сходится.

Я сверяю страницы, вглядываюсь в наброски. Двадцать третий ярус уходит на восток, а двадцать четвёртый - на запад. Они не должны так располагаться. Это не вертикальная структура, не слои, как в нормальном корабле. Это будто лабиринт, нарочно скрученный, чтобы никто не смог понять его устройство. Или чтобы никто не смог найти выход.

Какого чёрта?

Бежать через арену заманчиво, но слишком сложно. Нужно каким-то образом выбраться из казарм, каким-то образом заложить заряды на стенах – не зная точно, где располагаются эти лестницы наверх – и всё это под огнем охраны. Гораздо проще затопить верхний ярус и вместе с уровнем воды подняться на плоту по лифтовой шахте. Да, вода скорее всего убьет кучу народа.

Я прикидываю, где тут лучше всего заложить заряд. Десять килограммов тротила - хватит ли, чтобы пробить стену? А если за ней окажется не вода, а ещё один ярус? Совсем не удивлюсь, что за многими стенами есть другие помещения - вроде арены на верхнем ярусе.

Внезапно в темноте что-то шевелится.

Я резко разворачиваюсь, рука тянется к Glock’у. Но это не безликий и не один из здешних обитателей.

– Малыш?

Его глаза в свете моего прибора ночного видения горят, как две бледные луны. Он стоит в нескольких шагах, дрожащий, будто замерз, хотя здесь душно и сыро.

– Я тебя везде искал, - говорит он, голос прерывистый, словно он бежал.

– Нашёл. Чего надо?

Он протягивает смятую записку.

– Девчонка из жёлтых передала. Та, что с тобой привезли, кажется.

Я беру бумажку, разворачиваю. Каракули. Опять.

Я бы давно заказал местную азбуку, чертова сумка не даёт мне предметы из этого мира. А в корабельной библиотеке только учебники каких-то мертвых языков.

– Чёрт.

Снимаю прибор ночного видения, достаю фонарь. Свет режет глаза, но хоть что-то видно. Вглядываюсь в строки - кто вообще придумал такие буквы?

– Ты умеешь читать?
– спрашиваю я.

Малыш качает головой.

– Нет.

– Я тоже.

Записка отправляется в карман. Разберусь позже. Может, Астра сама найдёт меня и объяснит, что хотела сказать.

Парнишка не уходит. Он ёрзает на месте, потом говорит:

– Спасибо. За лекарство.

Я хмыкаю.

– Не за что.

– Старик Зек сказал, что ты его

дал. Я тогда...
– он замолкает, сжимает кулаки.
– Я тогда сильно мучился. А потом уснул.

– Рад за тебя.

Я возвращаюсь к стене, провожу пальцами по швам между плитами. Где-то здесь должна быть слабина. Где-то есть выход.

– Ты помнишь, что видел той ночью?
– спрашиваю я, не отрываясь от работы.
– Человека из тьмы.

Малыш резко вздрагивает.

– Не спрашивай о нём.

– Почему?

– Потому что, если я начну вспоминать - они вернутся. Даже днём.

Я оборачиваюсь. Он стоит, обхватив себя за плечи, будто пытается согреться. Его глаза бегают по сторонам, словно он ждёт, что из темноты вынырнет оно.

– Ладно, - говорю я.
– Не буду.

Надеваю прибор ночного видения, снова погружаюсь в изучение стен. Металл здесь толще, чем на верхних ярусах. Не просто обшивка - будто сам корабль нарастил броню, чтобы никто не сбежал.

Я черчу ещё одну схему, отмечаю потенциальные слабые места. Если заряд не сработает - придётся искать другой способ. Может, попробовать спуститься ещё ниже? Но чем глубже, тем чаще попадаются безликие. И стоит убить одного - тут же сбегаются другие.

– Ты всё ещё здесь?
– спрашиваю я, замечая, что Малыш не ушёл.

Он кивает.

– Я... могу кое-что рассказать о нём. Если хочешь.

– Не говори, если тебе плохо от этого.

– Но тебе интересно.

Я вздыхаю, откладываю блокнот.

– Выкладывай.

Малыш озирается, затем шепчет:

– Я часто вижу его. Того человека. Он был здесь, на корабле. Жил здесь. Как мы. Но он сбежал.

Меня будто током бьёт.

– Как?

– Он нашёл тот сундук. Тот, что ищет девушка. Тот, что ищешь ты. Он был на самом нижнем ярусе. Спрятанный ото всех. За...
– Малыш замолкает, дрожит.

– Где?

Малыш дрожит, пытаясь выговорить слово.

– За лесом.

– Внизу лес?

Парнишка вскрикивает, хватает меня за руку.

– Не говори это слово!

– Почему? Что там?

– Я не знаю! Никто не знает! Те, кто спускаются туда - не возвращаются!

Его пальцы впиваются мне в запястье, как когти. Я осторожно освобождаюсь.

– Ладно, ладно. Успокойся.

Малыш тяжело дышит, его глаза полны ужаса.

– Ты не пойдёшь туда, да?

– Не сегодня.

Я собираю вещи, гашу фонарь. Тьма здесь начинает давить даже на меня. А если парень так боится - лучше увести его отсюда, пока он не накликал чего-нибудь своим страхом.

– Пошли наверх.

Малыш кивает, цепляется за мою куртку, как ребёнок. Мы идём к лестнице, но через несколько шагов он снова останавливается.

– Кречет...

– Что?

– Тот человек... он знает, у кого сейчас сундук.

Я замираю.

– Гарра? Такой усатый дядька в шляпе. Ты не видел его в своих снах? Где он сейчас?