365 сказок
Шрифт:
Качнув головой, я вышел из абрикосовой тени и перебежал на другую сторону дороги. И тогда уловил дыхание ветра. Вот странно, я совсем не подумал о ветрах, в этом городе их словно бы и не встречалось, и не должно было быть. Но этот порыв… нёс влагу.
Неужели всё-таки подсказка?
Теперь я выбрал улочку, которая подарила мне каплю свежести. Надеясь, что меня не попытались обмануть, я снова почти что бежал, лишь изредка сбиваясь на шаг. Дома таращились на меня из-за невысоких заборчиков или сквозь кроны деревьев. Они не одобряли ни меня самого, ни моего стремления
Улочка змеилась, то взбиралась на невидимый холм, то вдруг устремлялась вниз, отчего палисадники у домов располагались террасами. Но вдруг, вильнув последний раз, она пропала в зарослях сорняков. Однако — вот же чудо — за этими зарослями виднелся жёлтый песок, похожий на полоску жёлтого дыма, и синяя кромка воды. Река.
Я рванулся вперёд из последних сил, хоть сорняки и цеплялись за ноги, мешая бежать. Мне хотелось как можно скорее коснуться волны ладонью, окунуть пальцы в холодную свежесть. Я едва не упал на влажный песок.
Река лизнула мои ботинки, солнечный круг почти утонул в жёлтом облаке. И в тот момент, когда я опустил руки в воду, надо мной вспыхнула арка выхода.
— Беги, странник, беги, — шепнула мне река на прощание.
***
Уже дома я задумчиво смотрел на опрокинувшееся на город тёмное небо. Есть ли такая сила, что способна дать свободу целой реке?
Мимо проплыла полупрозрачная сфера маленького мирка. В нём тоже были реки и озёра, но они не хотели стать свободными, они не были скованы. Почему же та река так томится, так страдает? Или на самом деле в том цель и суть её существования – не освобождаясь освобождать?
— Ты слишком много размышляешь, — пожурил меня соткавшийся из воздуха Чефировый кот. — Лучше возьми земляничного чаю.
— А как же река? – спросил я его.
— У всего есть начало, у всего есть конец, — мудро заметил Кот. — И река когда-нибудь освободится, иначе и быть не может.
— Ну раз уж ты так говоришь, — наверное, я все-таки сомневался, но его и это устроило.
— Раз уж я так говорю, значит, пора пить чай, да.
Вскоре уже мы устроились на кухне, болтая, как прежде, на разные темы. Где-то же река бежала сквозь ночь, шуршала в тисках мостов, ожидая очередного странника.
========== 121. Расколот ==========
Медленно оплывала свеча, плача восковыми каплями прямиком на тарелку. За стенами домика разгулялась ночь, но внутри, в кругу мерцающего неверного света всё же было по-особенному уютно. По крыше шуршал ветер, пробегал мягкими лапками и уносился куда-то далеко, чтобы вернуться буквально через несколько минут и опять беспокойно метаться взад и вперёд.
Домик стоял на пересечении граней.
Одна его часть, та самая, где располагалась дверь, жила в одном мире, а другая, где было единственное окно, находилась в другом. Удивительно, что в обоих царила ночь — в одном мире тёмная, мрачная, полная жути, в другом освещённая полной луной, мирная весенняя, пахнущая черёмухой.
Я же стоял на границе между двух реальностей. Придя сюда, я никак не ожидал, что выбрать наиболее подходящий мир окажется так сложно.
— Забавно, что ты выбираешь между ночью и ночью, — прошелестел чей-то голос, когда я как раз решил, что стоит подождать до утра в компании свечи.
— Что же в этом забавного? — я оглянулся и тогда только заметил змею. Свернувшись крупными кольцами, она спокойно лежала в углу домика. Как раз в том, который оставался в мире, пропитанном чернотой.
— По сути, ночь останется ночью всегда, какой бы наряд она ни примеряла, — змея чуть качнула головой. — Стоит ли тогда что-то выбирать?
— Но можно выбрать наряд, — пожал я плечами. — Это ведь тоже выбор.
— Безусловно, всё так или иначе выбор… Не больше и не меньше, — она бы усмехнулась, я уверен, но змеи не умеют смеяться.
— В конечном счёте, от моего решения зависит, какой станет дальнейшая дорога, — попробовал я ещё раз, даже не понимая до конца, в чём же хочу убедить свою внезапную собеседницу.
— А будет ли это важным, если итог един? — она чуть поднялась над полом, качнулась на стене её тень, точно отражение змеи, другая змея.
— Итог… — теперь я сам не сдержал улыбки. — Если ты зовёшь итогом смерть, то к ней можно прийти различными дорогами, и она сама может быть разной. И это имеет значение, действительно имеет.
— О, ну раз ты так говоришь, — она словно потеряла интерес, скользнула в сторону, проползла под столом и взобралась по ножке стула. Теперь свет падал на неё лучше, и я смог рассмотреть тёмную чешую с едва заметным в таком сумраке узором, блестящие глаза, пятна, украшающие голову. Она, несомненно, была ядовитой. — Как ты понимаешь, каждый отвечает на этот вопрос по-своему. Будет ли на что-то влиять твой выбор, твоё предпочтение, если я сейчас же тебя укушу?
— Я ещё не выбрал, — но мне, конечно, было ясно, куда она клонит.
— Так выбери, — предложила она почти миролюбиво. — А после я укушу тебя, и тогда-то мы посмотрим, изменится ли итог от избранной дороги.
— Ты нарушишь эксперимент, — я сел к столу на другой стул, а она вползла на столешницу. Между нами дрожала свеча. — Если ты укусишь меня сейчас, прежде чем я успею ступить хотя бы шаг по выбранной дороге, то и выбора, считай, никакого не будет, да и дорога не начнётся. Здесь будет совсем другой выбор.
— Да?
— Дать тебе возможность вонзить в меня ядовитые зубы или убить тебя до того, как ты это сделаешь.
И я уложил на стол шаманский клинок. Его лезвие поймало блик и хищно сверкнуло. Таким ножом я мог бы запросто отрубить змее голову.
— Теперь и ты предлагаешь мне смерть, — она легла расслабленной восьмёркой, сплелась сама с собой в знак бесконечности, будто бы противореча тому, о чём мы только что говорили. — Логично, я принимаю такой аргумент. Однако вернусь немного к началу разговора. Между мирами нет разницы, пусть даже в одном светит луна, а в другом нет. Зачем же выбирать?