6:0 в пользу жизни
Шрифт:
Раньше я никогда не бил человека по лицу. Высоцкий в песенке про боксёра сказал: «Бить человека по лицу я с детства не могу». Так это про меня.
Единственный случай, когда я ударил человека, был непосредственно связан с моим занятием частным извозом.
Я тогда уже ездил на красной «копейке» и считал себя «извозчиком», обладающим и достойной машиной, и достаточным опытом.
Впрочем, до классических шоферюг, легко хватающихся в серьёзных случаях за монтировку и выходивших на врага с мрачной решимостью на
И вот — такой случай представился.
Молодой человек, которого можно было бы назвать «хлыщом», остановил мою машину, сел в неё и мы поехали. Приехав в застроенные малоэтажными домишками Коломяги, я узнал, что у моего пассажира денег на оплату проезда нет, но он предложил пройти вместе с ним, неопределённо обещая, что деньги мне отдадут там, внутри дома.
Внутри было какое-то общежитие. Приятель моего пассажира, к которому он меня привёл, не собирался платить за проезд своего знакомого, и у меня не было никаких оснований с него эти деньги требовать.
Тогда я предложил моему бывшему пассажиру проводить меня. Тот, глупо улыбаясь, пошёл следом.
Я решил, что мне надо его ударить по лицу, чтобы компенсировать неполученный доход и получить неоценимый жизненный опыт.
Физически этот парень был не крепче меня но, самое главное, я решил его ударить один раз, да так, чтобы сразу сбить с ног и убежать, избегая ответного удара.
Пока я обдумывал этот план, мы прошли длинным коридором и вышли на лестничную площадку.
Мой бывший пассажир, глупо улыбаясь, протянул мне руку не прощание. Я не ответил на рукопожатие. Вместо этого я изо всей силы ударил его снизу под подбородок.
К моему удивлению кулак не встретил практически никакого сопротивления. Соприкоснувшись с челюстью, кулак продолжил движение вверх, а мой противник, запрокинув голову назад, упал на пол.
Я не думал, что на четвертом десятке лет окажется так легко поднять руку на венец божественного творения, впервые сбить человека с ног и теперь наблюдать, как он лежит на керамической плитке лестничной площадки, затем, с той же глупой улыбкой на лице поднимается, не разозлившись и не намереваясь ответить мне тем же. Ну как тут не почувствовать себя крутым мачо!
Однако, мне надо было сматываться. Я развернулся и побежал вниз по лестнице. Когда я уже завёл машину, из подъезда выскочил побитый пассажир и его приятель, У обоих были злые лица. Я нажал на газ и больше их никогда не видел.
В девяносто втором году у меня появился персональный водитель. Приличных машин у нас тогда ещё не было, но нанимать водителей мы уже могли.
Водителя моего звали Руслан, он был дагестанец и бывший чемпион вооруженных сил СССР по вольной борьбе в не самом тяжёлом весе.
Руслан был добрый, но бестолковый. Рулить умел, но из автомобильных внутренностей
— Дмытрыч, — заглядывал ко мне в служебный закуток Руслан, — свэчи надо менять, машина плоха заводится.
Тогда у меня была семилетняя «шестёрка» со своим нелёгким характером.
— Что значит «плохо заводится»? — спрашивал я.
— Я её завожу, а она нэ заводится, — исчерпывающим образом объяснял Руслан.
— А ты на педаль газа нажимал, когда заводил машину? — не унимался я.
— Канэчно, два раза нажимал. Или три, — уверенно отвечал Руслан.
— Руслан, я же тебе много раз говорил, что на горячем двигателе нельзя жать на газ и заливать бензином свечи, — в который раз объяснял я Руслану, — Теперь, пока не высохнут, машина не заведётся.
— Вот я и говорю, что свэчи менять надо, — опять начинал канючить Руслан.
В конце девяностых мы приобрели наш первый джип — «Монтерей» вишневого цвета.
В те годы автомобиль был визитной карточкой его владельца. Для того, чтобы узнать как следует относиться к человеку, надо было его проводить до машины и посмотреть, на чём гость приехал.
В начале нашей жизни с новой машиной произошёл незабываемый случай, продемонстрировавший истинное значение джипа в российском обществе девяностых годов.
Мы ехали домой по односторонней, извилистой, но не длинной улице из Павловска в Пушкин, а следом ехал большой черный БМВ, на отставая от нас и, видимо, торопясь. Обогнать нас он не мог, но, не зная этих мест, его водитель суетился, пытаясь совершить обгон.
Извилистая дорога заканчивалась выездом на Павловское шоссе и, сразу после правого поворота, следовал левый поворот во двор нашего дома.
Я приготовился повернуть налево, но вынужден был остановиться, чтобы пропустить моего преследователя, который вознамерился объехать меня с левой стороны.
Но, вместо того, чтобы прибавить скорость и умчаться прочь, БМВ резко затормозил, и стекло на пассажирской двери чёрной машины поползло вниз.
Я, предполагая, что у его водителя есть ко мне вопрос, тоже опустил своё стекло.
Водитель чёрного лимузина, не задавая никаких вопросов, нагнувшись над пустым пассажирским сиденьем, прижал правую руку к своей груди и затряс головой, преданно глядя на меня. Он просил извинения за то, что нервировал водителя джипа.
Он, не зная кто находится за рулём «Монтерея», вполне мог предположить, что владелец джипа стоит выше, чем он в бандитской иерархии и может рассердиться, поэтому, на всякий случай, лучше извиниться.
Поездив на «Монтерее» и привыкнув к тому, что другие участники движения уважительно относятся к большому и солидному автомобилю, я порой за рулём красной «восьмёрки», появившейся в нашей семье ещё за четыре года до джипа, забывал, что «восьмёрка» воспринимается другими участниками движения иначе, нежели «Монтерей».