6:0 в пользу жизни
Шрифт:
Теперь уже поезд на «горках», набрав достаточную скорость, вписывается в первый поворот и сильно кренится на одну сторону.
На середину ноября девяностого года была назначена проверка нашей части, для чего из Москвы прибыла комиссия во главе с заместителем по науке генералом Калинкиным.
Вообще-то генерал этот был умным и заботливым командиром, нас, разработчиков нового программного обеспечения, он знал по именам, и хорошо к нам относился.
В
На командном пункте генерала встречал начальник КП. Я стоял сбоку, ожидая окончания рапорта, и представляя, как Калинкин, выслушал начальника командного пункта, повернется в мою сторону и, похлопав по спине, скажет, например, такие слова:
— Ну, пойдем, покажешь, что вы тут такого интересного натворили.
Генерал, выслушав рапорт и, действительно, повернулся в мою сторону, но не стал говорить ничего хорошего, а, напротив, собрав в горсть мои волосы на затылке, спросил:
— Не многовато ли?
Вот так, одномоментно, развеялись надежды на то, что в нашей части могут создать лабораторию и мы, не покидая Ленинграда, станем сотрудниками космического Центра.
Калинкин уехал через полторы недели, а на следующий день после его отъезда я и Роман Гольдман написали рапорты об увольнении из Вооруженных Сил.
Как раз в это время из армии стали отпускать всех, кто выразил такое желание.
Поезд с посетителями аттракциона, на мгновение, замерев на верхушке стальной конструкции, набирая скорость, устремился вниз. Нервные девушки призывно завизжали.
Надо признаться, что написанию рапортов об увольнении из армии весьма способствовал то обстоятельство, что за три месяца до визита генерала я и Роман решили создать предприятие «Управленческие системы», для чего пригласили моего двоюродного брата Леню Осиновского стать его директором. Предприятие мы создали «на троих».
Создать предприятие — это полдела. Создав предприятие надо было найти способ зарабатывать деньги.
В то время заработать деньги мог любой, кто хотел это делать и обладал хотя бы минимумом сообразительности. Хотя уже тогда нам говорили, что мы опоздали, что все кооперативы уже созданы и конкуренты нас непременно задушат.
Заработать первые деньги помогло то, что руководство Пушкинского района старалось быть полезным депутату Левашову — продолжали работать старые советские стереотипы. Стремление помогать молодому депутату распространялось и на членов «команды Левашова», поэтому «Управленческие системы» без труда получили в пользование комнату в здании администрации и мы стали создавать информационную систему для дежурного помощника главы районной администрации.
Через три месяца наше предприятие приняло участие
В июне 1991 года я еще дослуживал в армии, но уже на подписи в министерстве обороны был приказ о моем увольнении. Пока соответствующая финансовая служба подсчитывала мою будущую пенсию, пока мои бумаги гуляли по различным кабинетам, я занимался своей новой работой, не особо обращая внимание на приевшиеся обязанности армейской службы.
Когда в июне 1991 года я прилетел в Сургут для сдачи первого этапа выполненной работы, то первое, что я услышал от своих товарищей, было:
— Ты надолго прилетел? Ты договорился только на одну неделю? Меньше, чем на две не рассчитывай, здесь работы выше крыши.
Делать мне было нечего, и я принялся дозваниваться до своего непосредственного начальника, подполковника Костина.
Когда я объяснил сложившуюся ситуацию, то его ответ меня удивил и несказанно обрадовал:
— Гони по бутылке водки за каждый день и сиди там сколько хочешь.
Надо сказать, что в середине девяносто первого года в стране не было ни еды, ни мыла, ни чая, ни, тем более, — водки. Все эти товары отпускались по талонам и бартер, который мне предложил Костин, был для него очень выгоден.
Наша советская армия вместе со всей страной стремительно разваливалась.
Приказ о моем увольнении был объявлен перед строем части в конце июля того же года. Из рук командира части я получил грамоту с факсимильной подписью заместителя министра обороны, в последний раз сказал, поднеся руку к козырьку фуражки:
— Служу Советскому Союзу!
И прямо с плаца направился с обходным листом сдавать дела и имущество.
Первым делом я зашёл в отдел партийного учета и попросил чистый лист бумаги.
— Ты, никак, заявление о выходе из КПСС решил написать? — пошутила начальник отдела.
— Именно это я и хочу написать, — серьёзно ответил я, принимаясь за составление бумаги.
Поверх написанного заявления я положил темно-красный партбилет и с этого момента перестал быть членом коммунистической партии.
Оказалось, что я успел вовремя. После путча, через два месяца после моего добровольного выхода из партии, Ельцин подписал указ о роспуске коммунистической партии Советского Союза.
На «горках» состав, разогнавшись, вошел в крутой поворот, отчего головы сидящих в вагончиках оказались ниже их туловищ. Окружающий пейзаж для них слился в одну цветную линию.
19 августа 1991 года, в первый день путча гэкачепистов, я был в Гродно, где в то время ещё жили мои родители и сестра, не догадываясь о том, что всего лишь через три года они навсегда покинут этот городок, став гражданами Израиля и жителями Иерусалима.