6:0 в пользу жизни
Шрифт:
— Когда Сереженька должен придти?
Папа откликнулся так, как будто он неотрывно смотрел на часы:
— Осталось десять минут.
Мама вздохнула:
— Вот он явится позже, а Лере его придется ждать Она и так, бедненькая, целый день на ногах. Саша вот уже сколько времени спит, а она мается тут из-за этого Сережи. Будто другого времени для визитов нет, — и мама вздохнула опять.
— Давай, я позвоню Сереже и узнаю, хотя бы, где он сейчас, — с надеждой произнес папа, и у Леры не было ни малейшего сомнения в том,
Вскоре из спальни раздался бодренькой голос папы, дозвонившегося до младшего внука:
— Сережа, это я, дедушка. Ты к нам собираешься?
Выслушал Сережин ответ, папа так же бодро сказал в трубку:
— Хорошо, — и принялся выключать телефон.
Мама нетерпеливо спросила его:
— Ну что там? Он идет?
— Идет. Сказал, что уже возле дома.
— А ты не спросил его, зачем так поздно надо ходить в гости?
— Не спросил, — ответил папа, — Ты разве не знаешь, что его лучше ни о чем не спрашивать?
— А что он тебе сказал? — продолжала допытываться мама.
— Сказал, что его ждет тетя Лера, а нам пожелал спокойной ночи.
— Азхен вей![24]– отозвалась мама.
Во входную дверь тихо постучали. Саша встала, чтобы открыть дверь и взглянула на часы. Часы показывали ровно одиннадцать часов. Она открыла входную дверь и увидела моего кучерявого и длинноволосого племянника Сережу.
Стараясь не шуметь, Лера с Сережей прошли на кухню.
Следом за этим, дверь родительской спальни тихонько скрипнула и, прокравшись по коридору, из-за книжного шкафа на кухню заглянул папа. Увидев Сережу, он радостно заулыбался, помахал ему рукой и сказал:
— Привет!
— Добрый вечер, — вежливо ответил Сережа.
На следующий день папа, еле дотерпев до момента, когда утренний гомон на кухне немного стих, удовлетворенно сказал Саше:
— А хорошо, что я вчера позвонил Сереже, а то ты так и ждала бы его неизвестно сколько времени!
Иерусалим, 2006 год
Поручение
Поручение
День собирался стать жарким.
Солнце сияло на голубом безоблачном небе и стремительно высушивало траву везде, где яркому свету удавалось отвоевать новую часть покрытого росою газона.
Я положил в багажник нотебук, сумку с вещами и пакет с мусором. Затем отодвинул до упора назад пассажирское сиденье, наполовину откинул его назад, после этого накинул на сиденье старое детское одеяльце и вопросительно посмотрел на жену:
— Грузим? — спросил я.
Моя жена Лера, не доверяя сделанным приготовлениям, еще раз
— Пойдем, принесем.
После чего мы, пыхтя и отдуваясь, принесли из-за бани полутораметровую тую, растущую в большой полиэтиленовой кадке. Затем Лера, не допуская меня до работы с пушистой красавицей, упаковала ее в большой черный пакет и перевязала упаковку в двух местах. Дерево стало гораздо компактнее, но, все равно, в середине ствола оставалось еще достаточно широким.
— Я тебя очень прошу, — сказала жена, — довези тую аккуратно, не поломай ей веточки. Видишь, какая красавица будет у нас дома расти.
— Может быть, эта красавица росла бы всем на радость на нашей даче? — слабо трепыхнулся я.
— Нет, на даче ей уже нет места, — твердо возразила мне Лера, — а во дворе как раз её нам и не хватает.
После этого я уже не спорил и только придерживал снизу кадку, пока Лера располагала ствол дерева на сиденье автомобиля. Туя полулежала в машине, упираясь кадкой в пол и стволом на спинку сиденья, но ветки ее были в порядке, и земля в кадке не высыпалась на пол. Впрочем, земля еще была сырая после вечернего полива и не могла сыпаться до своего полного высыхания.
— Ты только поезжай осторожно, не тряси красавицу в каждой яме, ты меня понял? — строго сказала мне жена.
— Понял.
— Когда домой приедешь, аккуратно ее вынь, занеси в дворницкую и распакуй, чтобы туя не задохнулась.
— Понял.
— Если дворницкая будет закрыта, зайди в ТСЖ и попроси у Нины ключ.
— Да понял я, ты все это мне уже говорила.
— А что толку? Тебе можно одно и то же говорить по сотне раз, а ты все равно сделаешь по-своему, — Лера обиженно поджала губу.
— Я сделаю все именно так, как ты сказала.
Лера посмотрела на меня недоверчиво и переключилась на другую тему:
— Я тебе в багажник ставлю два ящика с цветочной рассадой.
— Какой рассадой?
— Какая разница, какой? Тебе что пуанцетия, что бегония — все одно и то же. Ты тут же забываешь названия цветов, а наш сад видишь только на фотографиях, когда я тебя вынуждаю их рассматривать.
Я предпочел промолчать, тем более, что жена кое в чем была права — я, действительно, не был в состоянии запомнить названия выращиваемых ею цветов.
— Что я должен с этой рассадой сделать? — попробовал я переключить Леру на более прагматическую тему.
— Ты сразу, как только приедешь, первым делом достань рассаду и отнеси ее на балкон. Поставь ящики в тень. Рассада очень нежная и я боюсь, что она задохнется в багажнике от жары. Первым делом — достань рассаду.
— Понял.
— И обязательно встреть меня с поезда. У меня будет с собой тяжелый пакет с растениями.
— А увезти сейчас на машине этот пакет нельзя? Как же ты его дотащишь до поезда? — попробовал я возразить Саше.