69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы
Шрифт:
В Москве Чайковский, с одной стороны, увлекается подростком Владимиром Шиловским, а, с другой – все больше приходит в ужас от возможных последствий огласки своего «порока». Придумывает жениться на французской певице бельгийского происхождения Дезире Арто. Но… Его опережает Николай Рубинштейн, который за день до помолвки предусмотрительно сообщает матери Арто, что Петр «непригоден для роли мужа». Арто немедленно покидает Россию, даже не поговорив с Петром.
Мальчики по-прежнему окружают Чайковского. Например, Эдуард Зак, наложивший на себя руки в 14 лет. «Моя вина перед ним ужасна, – признается Петр в письмах, –
В 31 год у Чайковского наконец появляется собственная квартира в Москве. Чуть раньше в клинской деревушке он нанимает себе в слуги Михаила Софронова. Узнав о сексуальных желаниях хозяина, тот начинает поставлять ему мальчиков моложе себя, а потом привозит в Москву своего 12-летнего брата Алексея, который стал прислуживать Чайковскому.
«…Больше всего я доволен младшим… – пишет Петр Модесту, – он вполне понимает все мои нужды и более чем удовлетворяет потребности». Спустя пять лет, когда Лешенька «невыразимо подурнеет», Чайковский пообещает: «Что бы ни случилось, а с ним я никогда не расстанусь». И выполнит это обещание…
Появление слуг, удовлетворявших сексуальные прихоти Чайковского, внесло в его жизнь некоторую упорядоченность. Но временами он по-прежнему пользовался услугами московских теток, поставлявших ему мальчиков. Страх огласки не покидал уже ставшего известным композитора. «Четыре порока», которым Чайковский предавался всю жизнь, – это секс, карты, табак и водка. Три порока были его помощниками в борьбе с главным – сексом.
Повинуясь страху, Чайковский искал повода жениться. И вот 37-летний популярный композитор идет под венец с Антониной Милюковой. О его жене сказано не мало гадостей, в основном братьями Чайковского. Сестры же Петра относились к ней более чем благосклонно. Хотя поговаривают, что Антонина была обычной проституткой, но Чайковский так хотел этого брака, что ему хватило нескольких писем от поклонницы и коротких встреч с ней, чтобы принять решение. После свадьбы открылось, что фанатичная поклонница не знала ни одной ноты из его произведений и никогда не была ни на одном его концерте.
Чайковский бежал спустя три месяца и вскоре попросил развода, который обошелся в 12 с лишним тысяч рублей его меценатке Надежде Фон Мекк, пребывавшей в полном неведении по поводу гомосексуальности композитора.
Позже Антонина преследовала его, писала письма, в которых Чайковскому виделись угрозы и шантаж. Потом она поменяла тактику и сделала несколько попыток сблизиться, следила, сняла неподалеку квартиру, молила о любви в письмах, обещая «терпеть все – порок, любое ко мне отношение».
От бывшей жены Чайковского спрятали в Европе, куда уже докатились отголоски его российской известности. Париж, Рим, Берлин – везде были работа, заказы, деньги, слава.
В Европе он возобновил свои привычные прогулки по злачным улочкам с целью сексуальных приключений.
В России Чайковского тоже ждали. Он постепенно становится главной музыкальной звездой, обласканной царем и зрителем, но не музыкальной критикой. Вот как раз критика да по-прежнему преследовавший его страх разоблачения и доставляли больше всего неприятностей.
Свободное время Петр Ильич проводил с любимым слугой Алексеем, записал его в школу, пытаясь спасти от мобилизации в армию. Когда того все-таки призвали, он не покидал его едва ли не на всем протяжении
Тем временем подрастал Боб, племянник Владимир Давыдов, о котором композитор первый раз с нежностью пишет в письмах, когда мальчику едва исполнилось 9 лет.
Страницы дневников, посвященные «чарующему идолу» Бобу, передают муки страсти. С Бобом, с Бобом, с Бобом…. Ходил по базару, за ландышами, гулял по саду с душечкой, в антракте «ходил к моему ангелу». «Он, наконец, меня просто с ума сведет своей несказанной прелестью», – через пару дней после этой записи Чайковскому стукнет 44.
Впереди – семь лет музыкальных триумфов в Европе и Америке, жизни страстной, в которой будет «много суеты, много коробящего, много такого, чего маньяк моих лет равнодушно переносить не может», признается Чайковский.
Скандал разразится, когда Бобу будет уже больше 20. Подробности этого скандала, как и реальные причины смерти Петра Чайковского, так и останутся тайной. И уйдут в небытие вместе с композитором, а вслед за ним и Владимиром Давыдовым.
Через семь лет после смерти Петра Ильича его племянник оставит карьеру военного и поселится в доме Чайковского в Клину вместе с Модестом. Он станет помогать ему сохранять память о брате. Пристрастившись к наркотикам, Боб застрелится в кабинете композитора осенью 1906 года. Его кровь останется на тех самых клавишах, которые впервые услышали Шестую симфонию – «Патетическую», посвященную ему – «чарующему идолу» Бобу.
Гомосексуальность Чайковского умалчивалась в России вплоть до середины 1990-х годов. Почти целый век. В советской биографической литературе и кино был создан выхолощенный образ гения, считавшего себя если не рабом, то слугой музыки. Случайная публикация дневников композитора в начале 1920-х годов была запрятана в далекие спецфонды, а недоступность личных записок Чайковского в архиве дома-музея композитора в Клину стала притчей во языцех.
Покров тайны с особенностей сексуальности Петра Чайковского был снят в конце ХХ века многочисленными зарубежными биографами, среди которых Нина Берберова, Александр Познанский и Энтони Холден.
Гомосексуальность русского музыкального гения до сих пор ставит в тупик ханжей и гомофобов, поэтому современное отношение к наследию композитора подчеркнуто разделяется на его быт и творчество. Но личная жизнь Чайковского, влюбленность в юношей, разрывы и трогательные романы – все это в буквальном смысле отзывалось чарующими звуками в его партитурах, которые стали историей жизни гомосексуала в музыке.
Русский Оскар Уайльд. Алексей Апухтин (27 ноября 1840 – 29 июля 1893)
Поэт Алексей Николаевич Апухтин – самый проникновенный русский лирик послепушкинской поры. Один из тех блистательных гомосексуалов, которые вышли из Императорского училища правоведения.
В правоведческих пенатах круг общения Алексея Апухтина включал в себя таких выдающихся гомосексуалов, какими были композитор Петр Чайковский, а также писатель и общественный деятель Владимир Мещерский.
Мещерский хорошо запомнил талантливого юношу, учившегося на два класса раньше. Среди приятелей он читал свои искрометные пародии, вроде этой, самой, быть может, известной, на одно из стихотворений Фета, написанной в 1854 году.