А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
Как так могло получиться? Как могла Чарити попасться Пожирателям? Почему никто не знал об этом? Всё это время она была мертва, всё это время, пока Гермиона смела надеяться, что сумеет её увидеть, что она просто где-то скрывается… Это была самая жестокая, самая болезненная потеря из всех. Будто из сердца, из тела вырвали кусок и безжалостно растоптали у неё же на глазах, заставляя смотреть и ощущать всё так ярко, так остро… Хотелось закричать от выворачивающей наизнанку боли, хотелось разорвать себя, задохнуться рыданиями — всё это навалилось будто бы лавиной, не давая дышать.
Чарити,
Каждое воспоминание о ней причиняло жгучую, невыносимую боль. Приходилось стискивать зубы, чтобы не расплакаться вновь, приходилось хранить эту боль внутри себя, стараясь ослабить, перебороть — но не забыть и не избавиться, нет, это невозможно, совершенно невозможно.
Но времени лелеять страдания не было — у Гарри после расспросов Крюкохвата и Олливандера появился новый безумный план: в самом деле нагрянуть в «Гринготтс», залезть в сейф Беллатрисы и найти там крестраж — он обязательно должен находиться там, иначе и быть не может. Гермионе пришлось включиться в процесс размышлений и отодвинуть на второй план всё, что могло бы от этого отвлечь. Предстояло воспользоваться Оборотным зельем — на её окровавленном свитере осталось несколько волос мадам Лестрейндж, и примерить на себя роль приспешницы Волан-де-Морта должна была именно Гермиона.
Фред если и знал, что что-то затевается, предпочитал помалкивать. Однажды он предложил Гермионе послушать новый эфир, который они готовили достаточно долгое время. Дело было поздней ночью, когда обитатели коттеджа уже спали в своих постелях. Кутаясь в одеяло — ночи на побережье были сырыми и прохладными, — Гермиона осторожно спустилась в подвал, защищённый не пропускающими звуки заклинаниями, где вовсю трудились недавно прибывшие Ли и Джордж, до того где-то прятавшиеся. Фред часто навещал их — большее количество людей крохотный коттедж молодожёнов попросту не мог вместить. Эфир уже начался, и ребята бодро переговаривались, озвучивая последние новости. Прислонившись плечом к дверному косяку, Гермиона с улыбкой следила за радиоведущими, представляя, будто сейчас нет никаких ужасов войны, и она просто стала свидетелем невинной проказы главных шутников Хогвартса.
— Итак, ребята, смеем вас уверить, что наш герой по-прежнему полон сил и готов надрать зад безносому любителю змей…
— Так что не теряйте духа и верьте: нам недолго осталось ждать финального сражения.
— Вполне возможно, оно затмит судьбоносную встречу Дамблдора с Грин-де-Вальдом, так и знайте!
— И на этой ноте мы вынуждены с вами попрощаться. Крутите ручки, пароль «Выдра», скоро услышимся!
— «Выдра»? — переспросила Гермиона, стоило ребятам завершить эфир и снять наушники.
— Ну да, — беспечно отозвался Фред со своего места. — Твой Патронус, не забыла?
— Ну всё, начинается, — зевнул Джордж и пихнул Ли локтём в бок. — Пошли собирать вещи, приятель. Ждём тебя наверху, — бросил он брату, проходя мимо него и
Едва дверь за ними закрылась, девушка вопросительно уставилась на Фреда.
— Вы куда-то уходите? — с дрожью в голосе спросила она.
— Придётся, — ответил Фред, собирая радиостанцию. — Нас, бывает, отслеживают, а рисковать безопасностью я не намерен. Мы часто перемещаемся, почти всю Англию объехали, вот и повод попутешествовать, — усмехнулся он. — Эй, ты чего?
Гермиона порывисто обняла его, не в силах совладать с собой, и ощутила, как юноша коснулся её виска осторожным поцелуем.
— Пообещай мне, что будешь осторожен и не станешь ни во что ввязываться, — пробормотала она ему в ключицу.
— Только если ты пообещаешь мне то же самое, — усмехнулся Фред поверх её макушки. — Вы ведь тоже что-то затеваете, правда?
— Тебя не проведёшь, — смутно улыбнулась Гермиона.
— Мы друг друга стоим, верно? — Фред обнял её ещё крепче, и они стояли так неизвестно сколько, потому что с лестницы их уже нетерпеливо окликнул Джордж, стараясь не разбудить остальных обитателей дома. — Проводишь нас?
Это всё напоминало тот день, когда Фред и Джордж триумфально покинули школу в период правления Амбридж. То же ощущение приближающейся пустоты, угрозы, тоски. Ребята с рюкзаками и чемоданом, куда помещалась радиостанция, вышли на крыльцо коттеджа, где Гермиона в последний раз поцеловала Фреда на прощание и пожелала им удачи. Обхватив себя руками за плечи, она следила за тем, как три фигуры с рюкзаками на плечах шагают прочь за ограду и откуда исчезают, переносясь на многие мили прочь от Тинворта — и от Гермионы.
И в присутствии Фреда, и в его отсутствие Гермиона, Гарри и Рон тратили много времени на разработку плана совместно с Крюкохватом. Они безвылазно сидели в спальне гоблина, обдумывая все детали грядущего ограбления, понимая, что если им всё удастся, это будет первая кража такого масштаба в замке, куда до них смог проникнуть разве что Волан-де-Морт.
В один из вечеров в «Ракушку» нагрянул Римус Люпин с радостной вестью: у них с Нимфадорой родился сын, названный Тедди. Римус предложил Гарри стать его крёстным, с чем парня весь вечер все поздравляли. Гермиона давно не видела бывшего учителя таким весёлым и помолодевшим. Он даже поблагодарил Гарри за то, что тот вовремя надоумил его не присоединяться к ним, как будто и не было меж ними той ссоры на площади Гриммо.
Знаменательный день приближался, и ранним утром первого мая Гарри, Рон, Гермиона в облике Беллатрисы Лестрейндж и Крюкохват покинули гостеприимный коттедж «Ракушка» и трансгрессировали в Лондон, в Лютный переулок, откуда и начинался их путь к банку. Гарри с Крюкохватом на его плечах спрятались под мантией-невидимкой, а Гермиона изменила внешность Рона с помощью заклинаний, превратив его в бородатого волшебника, играющего роль её помощника.
Конечно, вжиться в роль мадам Лестрейндж было почти невозможно, и потому, стоило Гермионе что-либо сделать или сказать, на неё начинали смотреть с подозрением, и только Гарри, применявший Империус, помог не сорвать операцию раньше срока.