А там ещё другая даль

Говда Олег Иосифович

— Я ничего не хочу сказать! — излишне громко и не менее поспешно прервал говорящего Нострадамус. — И тому из вас, кто меня понял, тоже советую помалкивать. Поскольку, это не нашего ума дело. Одно знаю наверняка — перемены грядут! И тот, кто сумеет вовремя сообразить, куда дует ветер, имеет шанс ухватить судьбу за подол юбки.

* * *

Никто и никогда не учил меня залезать на крепостные стены с помощью веревки и крюка, но оказалось, что я это отлично умею. Может, не так, как профессиональный ниндзя, но вполне на уровне. Больше времени ушло на то, чтоб незаметно подобраться к самой стене… Премию им пообещал маркиз или пригрозил

казнить нерадивых, но службу стража несла исправно. Каждые тридцать секунд у меня над головой раздавался топот сапог и бряцание оружия. Потом шаги удалялись, чтобы снова вернутся через тот же промежуток времени. А это значило, что на вскарабкивание у меня будет ровно тридцать ударов сердца. Потом стражник повернется лицом.

Хватило двадцати… Еще десять я потратила на то, чтобы понять, что на стене спрятаться негде. Зубцы — защита от внешнего врага, а со стороны замка вся площадка и карнизы ничем не прикрыты и отлично просматриваются.

Так что не заметили меня до сих пор только благодаря темной одежде и потому что стояла я на четвереньках, оставаясь в тени зубца. Но, как только стражник повернет обратно… Хоть обратно за стену прячься.

А это мысль! Только не обратно, а внутрь… Воины же так и ходят, вполоборота, приглядываясь и прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.

Стараясь не шуметь, я зацепила крюк в расщелине и осторожно стала спускаться во внутренний двор. Средневековая крепость — это не город. Здесь нет лишних строений. За кольцом стен всего десятка три зданий, да и те больше напоминали не обычное жилье, а собранную отдельно от замка, внутреннюю цитадель. Те же башни, только повыше внешних и не такие громоздкие. А вместо крепостных стен — дома, стоящие так близко друг к другу, что двум всадникам между ними не разъехаться.

Я не слишком внимательно приглядывалась к архитектуре, в данный момент меня больше волновал приближающийся стражник. И перевела дыхание только после того, как он протопал дальше, даже не замедлив шаг. Заставила себя не дергаться и повисеть еще немного, пока не дождалась возвращения… Но и на этот раз стражник меня не заметил. Вот и отлично. Теперь можно заняться тем, ради чего я собственно и полезла в крепость…

Моя позиция, хоть и не была комфортабельной, зато позволяла видеть почти весь замок. Поздний вечер, конечно, не день, но если хорошенько приглядеться… Солдаты не питаются божьим духом, а сейчас, как раз время ужина. И по количеству костров, горящими не просто так, а под котлами, можно примерно предположить численность гарнизона. Вряд ли кто-то готовит больше чем на полсотни сразу. Слишком большой казан понадобится. И варить долго. Жди, пока на дровах пять ведер воды закипит, а потом там же мешок пшена упреет. Те же римляне не зря контубернии* придумали. (*Контуберний (от лат. contubernium букв. «сопалатки») — боевое и административное подразделение древнеримской армии. Солдат одного контуберния называли контуберналиями. Контуберний (contubernium) являлся мельчайшей тактической единицей в структуре вооружённых сил Древнего Рима. Комплектовался контуберний 8 — 10 солдатами. Во время походов личный состав контуберния располагался в одной палатке. При казарменном размещении — в одной комнате. Поскольку общей кухни в римской армии не было, каждый контуберний сам готовил себе еду.)

Не потому, что большей массой управлять сложнее, а именно из-за рационального подхода. С одной стороны — десять человек это уже сила, а с другой —

проще обустраивать быт. К примеру, тот же котел на полсотни или сотню людей весит столько, что для него отдельная воловья запряжка нужна, а десяток, если что, и в шлеме кашу сварит.

Замок, правда, не чистое поле, где каждый сам за себя, тут еду на весь гарнизон варят, так что считать надо не костры, а окна в которых горит свет. Оно ведь только говорится, что ложку мимо рта не пронести. А еще лучше — в эти окна заглянуть. Что я тут же и сделала.

Случайно или так и было задумано, но повисла я аккурат напротив одной из внутренних башен. Не так чтоб рукой подать, метрах в десяти, но разве ж это расстояние, если в помещении горит огонь, а шторы задернуть не догадались.

И именно такое окно обнаружилось на третьем этаже. Чуть левее и ниже. То есть, видела я не всю комнату, а только ее часть и пол.

В данный момент комната пустовала, а поскольку меня интересовали солдаты, а не интерьер, я бы не обратила на нее внимания, если б не рисунок на полу. Вернее, даже не рисунок, а пентаграмма. Причем, не начерченная мелом, а составленная из множества горящих плошек…

Но даже не это меня удивило, мало ли у кого какое хобби. А то, что пентаграмма была выложена перед перевернутым распятьем.

Я не набожная, но и не считаю себя атеисткой… Скорее — сомневающаяся. В том смысле, что в равной степени не верю ни в бога, ни в его отсутствие. Так что сакральное значение перевернутого распятия понимаю. Поскольку везде и всюду оно означает только одно — попрание христианской веры и прославление антихриста.

— Сатанисты… — пробормотала чуть слышно. — Только их до полного комплекта и не хватало. А здесь, выходит, их часовня… Интересно, маркиз в курсе того, что происходит в его замке или…

Ответ я получила раньше, чем окончательно сформулировала вопрос. В невидимой мне части комнаты заскрипели дверные петли, и, спустя пару мгновений, в освещенной части появилось двое мужчин. Один в облачении священнослужителя, второй — как вельможа.

— Все готово, ваше преосвященство? — спросил вельможа.

— Как видите, господин маркиз, — обвел рукой помещение священник. — Все каноны соблюдены. Мы можем приступать к ритуалу вызова в любое удобное для вас время.

— Любое? — удивился маркиз Буккервил. — Разве для этого не нужно какое-то особое расположение звезд или конкретная фаза Луны?

Окно было открыто, а мужчины разговаривали не таясь, в полный голос, так что я отлично слышала каждое произнесенное слово. Как будто стояла рядом.

— Ой, рассмешили… — делано хохотнул священник. — Маркиз, вы же не темный крестьянин. Должны понимать, что в том мире, откуда мы собираемся вызвать помощь, нет ни лун, ни звезд. Существам, которые столетия считают мигом, нет дела ни до наших времен года или части суток. Важен только Зов. И чем сильнее мы сможем позвать, тем сильнее сущность на него откликнется.

— Простите, аббат, но я не подумал об этом. Впрочем, в этом нет никакой надобности. Если мне нужен меч — я иду к оружейнику. Кольчугу покупаю о бронника. А сейчас мне понадобились ваши услуги, и я щедро за них заплатил. Или вы считаете иначе?

— Нет-нет… — поднял руки тот, одновременно как бы указывая на перевернутое распятие. — Все, как и было оговорено. Собственно, почему я и привел вас сюда. Чтобы показать, что для проведения ритуала все готово и ждет лишь вашего слова. Прикажите привести жертву и…