А жить, братишки, будет можно!
Шрифт:
Сельянов тяжело вздохнул и без особого энтузиазма бросил:
– Понятно.
– Да не ссы. Все получится, - Александр, подбадривая своего заместителя, снова хлопнул его по плечу.
– Знаю я одно место, у подножья горы – километрах в пяти отсюда. Там мы будем торчать, как три тополя на Плющихе. «Духи» заметят сходу – можешь не сомневаться. Засекут – и сразу решат: два «шурави» свалили подальше от своих, чтобы выяснить отношения. Ну, и не захотят упускать такую добычу…
Александр весело хлопнул в ладоши.
– Как
– Которые будут в засаде, километрах в двух. Ближе нельзя, а то «духи» заметят, - Александр снова хлопнул в ладоши. – Ну, а остальное – дело техники. Дадим им бой и возьмем «языка». Много их быть не должно. Так что справимся.
Сухоруков вскинул голову, азартно блеснул глазами и окинул Сельянова и Абдуллаева вопросительным взглядом.
– Ну, как мой план?
Абдуллаев пожал плечами.
– Вроде, нормально. Должно сработать.
Сельянов с сомнением вздохнул.
– Главное, чтобы поверили…
Александр хохотнул.
– Ну, уж это, Вова, зависит от нас с тобой. Сыграем хорошо – поверят…
…Сухоруков и Сельянов остановились на краю плоской, широкой и ровной каменистой террасы почти у самого подножья высокой горы и оглянулись по сторонам.
С террасы была хорошо видна залитая солнцем вершина, до которой было еще топать и топать.
Офицеры были здесь как на ладони: их можно было легко заметить со склонов всех окружающих гор - причем, за несколько километров от террасы.
Но именно это Александру с Сельяновым было и нужно.
Сухоруков снял с себя рацию и положил ее на землю.
Александр оглянулся, прикидывая, как им лучше расположиться, чтобы разыграть «дуэль».
Увидев метрах в пятидесяти от себя подходящий камень, командир показал на него рукой.
– Видишь вон тот? С трещиной?
Сельянов кивнул.
– Прячься за ним!
Сухоруков скосил глаза еще на один валун, находящийся буквально в нескольких шагах от него.
– А я – сюда.
Сельянов послушно направился к камню с трещиной.
Сухоруков шагнул к своему валуну…
…Александра лег на землю, укрывшись за камнем так, чтобы из-за него было удобно вести огонь.
– Все должно быть натурально, - процедил он себе под нос.
Александр приладил у плеча автомат и навел его ствол на Сельянова, уже тоже залегшего за своим камнем. Командир роты увидел, что Сельянов, как и он, привел в готовность автомат.
Высунувшись из-за камней, оба смотрели друг на друга, как и договаривались - сердито сдвинув брови. Изображая взаимную ненависть, оба с трудом удерживались от смеха.
– Ну, щас я тебя порешу! – громко заорал Сухоруков и дал короткую очередь в сторону Сельянова.
Пули раскрошили камень, за которым укрылся заместитель командира роты.
Сельянов мгновенно ответил Александру длинной очередью, взбившей фонтанчики земли у основания
Александр, вжав голову в плечи, тут же нырнул за камень.
Сельянов тоже спрятался за валуном.
Несколько секунд оба выжидали, не высовываясь из своих укрытий…
– Как ты хочешь умереть? – войдя в роль, почти с настоящей ненавистью прокричал из-за камня Сухоруков. – От пули? Ножа? Или удара прикладом по башке?
Сельянов раскатисто и язвительно захохотал.
– А хрена! Не доставлю я тебе такого удовольствия! – громко завопил он в ответ.
Откатившись на несколько метров в сторону, Александр сменил огневую позицию.
Сельянов не увидел этого. И через несколько секунд, высунувшись из-за валуна, снова послал очередь туда, где ротного уже не было.
Сухоруков быстро ответил - короткой очередью с нового места. Пули просвистели над самой головой Сельянова.
Сельянов сделал вид, что пуля слегка задела его ухо. Вскрикнув и схватившись за него, Сельянов снова спрятался за валун.
– Я буду отрывать от тебя по кусочку! – крикнул ему Сухоруков.
– А я разорву тебя на куски! – прорычал в ответ Сельянов.
Александр снова откатился на несколько метров в сторону и спрятался уже за другим камнем.
Сельянов высунулся из-за своего, заметил это, но, сделав вид, что не увидел, щедро полил из автомата свинцом то место, где командир был несколько секунд назад.
– Ты же сам виноват, что он тебя бросила! – заорал Александр.
Он приподнялся над землей и дал очередь по Сельянову. Пули снова зацокали по камню, за которым укрылся заместитель командира роты.
– Это ты виноват! Ты! – прокричал Сельянов. – Ты увел ее у меня!
Он приподнялся и дал длинную очередь по Сухорукову.
Пуля со звоном задела каску Александра.
Александр вжался головой в землю и, криво усмехнувшись, прошептал себе под нос:
– Натурально, блин, все у нас получается. Даже более чем…
… На краю каменистой площадки, километрах в полутора от подножья горы, лежали, глядя вниз, три десятка вооруженных до зубов духов. Их главарь – седой сорокалетний пуштун Джамаль – прижав к глазам бинокль, с изумлением наблюдал за поединком, в котором схлестнулись Сельянов и Сухоруков.
В большой бинокль с цейсовскими стеклами были хорошо видны красные от ненависти лица офицеров со злобно сверкающими глазами.
Рядом с главарем распластался на земле молодой таджик Рухулла.
Рухулле едва исполнилось двадцать лет, но, несмотря на свою молодость, он был правой рукой командира, так как единственный в отряде Джамаля умел читать и писать на пушту, а также немного говорил по-русски.
Приложим к глазам бинокль поменьше, Рухулла тоже наблюдал за поединком.
– Что они делают, эти кафиры? – удивленно протянул Джамаль. – Палят в друг друга… Кричат… Похоже на кровную месть.