А жить, братишки, будет можно!

Буркин Олег

Сверкнув глазами, Александр сжал руки в кулаки.

– Не знаю! – процедил он сквозь зубы.
– Но кто-то за это ответит. Обязательно ответит!

Вертолеты дали залп, и вокруг снова загремели взрывы…

…В наступившей через несколько минут тишине был слышен только стрекот улетающих «вертушек».

Кошкин лежал среди обугленных камней, накрыв руками голову. Когда стало тихо, он снял руки с затылка и медленно оторвал от земли свое чумазое лицо.

Глаза солдата тут же испуганно расширились:

прямо перед собой, метрах в десяти, он увидел худенького афганского подростка, который, спрятавшись за обломком стены, целился из винтовки в спину только что поднявшегося на ноги Сухорукова.

Наставив ствол автомата на афганца, Кошкин нажал на спусковой крючок, но вместо выстрела услышал лишь предательское клацанье металла: в магазине не осталось ни одного патрона.

Солдат тут же вскочил и бросился к командиру, стоявшему всего в пяти-шести шагах от него.

Александр увидел подбегающего десантника и, не понимая, зачем Кошкин несется к нему, удивленно вскинул брови.

Едва Кошкин успел поравняться с Сухоруковым, оказавшись между ним и афганским пацаном, как тот выстрелил.

Пуля, предназначавшаяся Александру, попала Кошкину в затылок.

Солдат рухнул на землю.

Александр резко обернулся, увидел целившегося в него подростка, вскинул «калаш», но так и не выстрелил: сбоку к афганскому мальчишке подскочил Абдуллаев. Ударом ноги он выбил из рук подростка винтовку, а затем прыгнул на него, повалив афганца на землю…

Александр упал на колени рядом с лежащим на спине Кошкиным, глаза которого неподвижно смотрели в небо.

Склонившись над ним, капитан сквозь ком, подступивший к горлу, хрипло произнес:

– Спасибо, Игорек…

Сухоруков взял голову Кошкина в свои руки и провел ладонью по глазам солдата, чтобы закрыть их…

…Абдуллаев навалился на поверженного им афганского мальчишку сверху и схватил его за грудки.

Оскалив зубы, он с ненавистью рявкнул на дари:

– Если не хочешь, чтобы я отправил тебя к аллаху… Говори, где американцы!

Подросток, который от страха был не в силах произнести ни слова, замычал и показал рукой на блиндаж, который находился метрах в тридцати от них…

…Александр и Абдуллаев подскочили к блиндажу. Александр дернул ручку массивной металлической двери. Дверь не поддавалась.

Макнамара и Крамер, забившись в дальний угол блиндажа, смотрели на дверь и испуганно прислушивались к тому, что происходит снаружи.

Напротив них, в другом углу блиндажа, сидел на полу уже не молодой афганец с пистолетом в руках. Его глаза сверкали злобно и фанатично.

Все трое услышали раздавшийся из-за двери громкий голос Абдуллаева, который говорил по-английски:

– Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь. Мы гарантируем вам жизнь!

Макнамара и Крамер переглянулись. Оба поняли друг друга без слов.

Тяжело

вздохнув, Крамер подошел к выходу из блиндажа и потянулся к дверной ручке.

Афганец, сердито вскрикнув что-то на своем языке, вскочил и выстрелил из пистолета в спину Крамера. Застонав, американец упал.

Макнамара тут же выхватил из-за пояса пистолет и выпустил из него сразу несколько пуль в афганца.

Тот беззвучно осел на землю.

Отшвырнув пистолет в сторону, Макнамара бросился к двери блиндажа, распахнул ее и поднял руки вверх…

…Американский инструктор со связанными руками сидел на камне в окружении нескольких десантников. Рядом с ним, опустившись на одно колено рядом с лежащей на земле рацией, громко кричал в микрофон Александр:

– Одного мы взяли! … Да, живым. Второго застрелили «духи»… Присылайте за ним «вертушку»! И за ранеными! За ранеными тоже! У меня их больше тридцати.

Из объятого пламенем дома недалеко от Сухорукова раздался душераздирающий детский крик.

Быстро сняв наушники, Александр повернул голову на крик и сквозь окно с разбитыми стеклами увидел в глубине дома мечущуюся в огне афганскую девочку лет десяти.

Мороз, Макаед и Михолап и еще несколько солдата стояли рядом с домом, не решаясь броситься в огонь.

Швырнув на землю автомат, Александр подбежал к солдатам.

– Снимай куртку, быстро! – крикнул он Михолапу.

Солдат расстегнул ремень, сбросил «лифчик» с боезапасом и скинул с себя куртку-афганку. Схватив ее, ротный набросил куртку на голову.

– Облейте меня водой! – бросил ротный солдатам.

Все стоявшие у дома десантники окружили ротного, сорвали с себя фляги и, открутив их крышки, начали поливать Сухорукова водой.

Мокрый с головы до ног Александр, торопливо перекрестившись, забрался в окно горящего дома…

…Через полминуты, которые показались и самому Сухорукову, и его подчиненным вечностью, он выпрыгнул из окна, держа на руках обезумевшую от страха и громко кричащую девочку лет десяти. Одежда Александра и его волосы были объяты пламенем: мокрую куртку Михолапа Сухоруков накинул на голову ребенка.

Потеряв сознание, Александр уронил девочку и упал рядом с ней на землю…

…Салон летящего вертолета был битком набит ранеными.

Среди них на полу лежал так и не пришедший в себя Александр, обмотанный окровавленными бинтами с головы до ног. Рядом с ним примостился раненый Савельев, который с состраданием глядел на Сухорукова.

– Потерпи, Саня… Не умирай, - прошептал он.

На скамейке салона сидела перевязанная афганская девочка, которую Александр вынес из горящего дома, а рядом с ней, в окружении двух дюжих десантников, -второй лейтенант Макнамара, который смотрел на то, во что превратился Сухоруков, с ужасом в глазах…