А жить, братишки, будет можно!
Шрифт:
Дожить бы до того мгновенья,
Когда сирена заревет,
А мы не рев услышим – пенье!
Не умереть бы по пути…
А жить, братишки, будет можно!
Ревущей сипло неотложкой
Навстречу Родина летит…
В глубине казармы, в
Недалеко от входа в казарму переминался с ноги на ногу у тумбочки дневальный по роте рядовой Кошкин, который тоже во все глаза смотрел на Михолапа.
В казарму зашел Александр.
Увидев его, Кошкин вытянулся в струнку и гаркнул:
– Рота, смирно!
И Мороз, и слушавшие его пение десантники вскочили на ноги и замерли по стойке «смирно». Солдаты, собравшиеся в круг в проходе между кроватями, - тоже. В том числе – и сам Михолап.
Подброшенная им в воздух гиря, которую он не успел поймать, с грохотом рухнула на пол. Солдаты прыснули от смеха.
Увидевший это Александр улыбнулся и махнул рукой..
– Вольно!
– Вольно! – крикнул Кошкин.
Солдаты расслабились, а Михолап бросился поднимать с пола гирю.
Проходя мимо Кошкина, Александр кинул на дневального мимолетный взгляд и тут же остановился. Ротный, лицо которого вытянулось от удивления, повернулся к солдату: под глазом Кошкина красовался «фингал», неумело замазанный мелом.
Александр подошел к Кошкину вплотную и кивнул на «фингал».
– Не понял… Что у тебя под глазом?
Кошкин махнул рукой.
– А, ерунда, товарищ капитан. Это, когда мыл пол… Ударился об угол кровати.
Александр недовольно поморщился.
– Ты следующий раз осторожнее. Смотри, куда голову-то суешь. А то увидит замполит полка… Скажет потом, что в моей роте – неуставные взаимоотношения…
…Ночью по горной тропе в колонну по одному двигалась группа десантников в маскхалатах. Впереди шел Александр. За ним шагали, отстав всего на пару шагов, рядовые Мороз, Макаед, Михолап и Кошкин. Колонну замыкал лейтенант Абдуллаев.
Александр замедлил шаг и, махнув рукой, остановился. Следом за ним на месте замерли и остальные.
Издалека еле слышно доносились гортанные звуки чужого языка.
Александр опустился на землю и дальше начал двигаться уже ползком. Солдаты и Абдуллаев сделали то же самое…
…На окраине афганского кишлака, у длинного, невысокого дувала, стоял «духовский» часовой с автоматом в руках. Поворачивая голову то влево, то вправо, он зорко вглядывался в темноту.
Метрах в пятидесяти от часового лежали, вжимаясь в землю, Александр и его разведчики. Их отделяло от часового ровное, голое пространство.
Александр повернул голову к Абдуллаеву, примостившемуся рядом с ним, и шепотом произнес:
– А вот и «язык». Только как к нему подобраться, чтобы взять живым?
Услышав это, Михолап, который лежал за спиной командира, подполз к Александру. Он приблизил губы к самому уху офицера.
– Товарищ капитан, я в физкультурном техникуме толкал ядро. Почти на двадцать метров… Если хорошо прицелюсь, не промахнусь.
– Где ж я тебе возьму ядро? – сердито спросил Александр.
Михолап самодовольно усмехнулся, отвернулся от командира, пошарил по земле рядом с собой и поднял с нее большой булыжник.
Он снова повернулся к Александру и показал ему камень.
– А это?
Александр посмотрел на булыжник с сомнением.
– Что, прямо отсюда докинешь?
Михолап деловито взвесил камень в руке.
– Отсюда не докину, но если подползу еще метров на двадцать…
Сухоруков кивнул на часового.
– А ты насмерть его не зашибешь?
Михолап растянул губы в улыбке.
– Постараюсь.
Александр почесал затылок и махнул рукой.
– Ладно, давай. Где наша не пропадала.
Михолап, зажав в своей огромной ручище камень, медленно пополз в сторону часового.
Оказавшись метрах в тридцати от «духа», солдат лежал и ждал, когда тот перестанет смотреть в его сторону.
Александр и Абдуллаев, затаив дыхание, следили за часовым.
Часовой повернул голову влево. Не мешкая ни секунды, Михолап привстал на одно колено Приложив булыжник к скуле, как спортивное ядро, солдат толкнул его в сторону «духа».
Услышав шум, часовой снова повернул голову к Михолапу. Но было уже поздно: камень, со свистом разрезав воздух, шмякнулся ему прямо в лоб. Раздался глухой стук, и, «дух», закатив глаза, осел на землю.
Александр, Абдуллаев и Михолап, вскочив, почти бесшумно понеслись к поверженному наземь часовому. Подбежав к нему первым, Александр склонился над «духом», схватил его руку и пощупал у афганца пульс.
Облегченно вздохнув, Сухоруков повернулся к Абдуллаеву и Михолапу, застывшим у него за спиной, и шепотом произнес:
– Живой!
Михолап довольно улыбнулся…
…По горной тропе двигались, возвращаясь в полк, Александр и его разведчики. Следом за ротным, возглавлявшим колонну, шагал Михолап, который нес на плечах свою «добычу» - связанного по рукам и ногам часового.
Неожиданно Александр резко остановился и, вскинув вверх правую руку, упал на землю. Остальные тоже залегли.
Навстречу разведчикам по тропе неторопливо шли двое афганцев с автоматами. Один из них тоже волок на себе связанного по рукам и ногам человека с кляпом во рту.