А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
социальная действительность. Персонаж этот, при всей его нравственной
высоте, горестно, трагически бездействен: он убежден, что его реакции на
действительность ничего в ней не изменят и изменить не могут. Блок ищет
социально активного лирического персонажа, и это все меняет: ломаются
сюжет и обстоятельства «рассказа в стихах», становится невозможным строить
стих на тщательно мотивированных соответствиях между персонажем и средой,
персонаж стремится
произведения.
Поиски такого соотношения между лирическим «я», персонажем стиха и
сюжетными обстоятельствами, или лирическим потоком, особенно видны в
стихах, собранных в сборнике «Земля в снегу». После этого сборника можно
говорить о подобном соотношении как особом качестве лирики Блока. Само
собой разумеется, это — глубокое содержательное качество поэзии Блока, оно
соотносится со всей мировоззренческой эволюцией поэта. Естественно, что
другие роды деятельности Блока, скажем публицистика, играющая столь
важную роль в 1907 – 1908 гг., едва ли может верно пониматься вне
соотношений с особенностями движения Блока-лирика. Восприятие статей
должно «поправляться» стихами; стихи, в свою очередь, могут дораскрываться
и поясняться статьями. Предположим, изложенная в статьях о драме и театре
концепция современного героя как прежде всего героя большой народной
драмы, при недостаточно внимательном чтении статей, с их часто запутанными,
а подчас и символическими ходами, может восприниматься в неверных, не
дифференцирующих совсем разные по существу вещи аналогиях с работами
Вяч. Иванова. «Проверка» стихами, с их совершенно иначе, чем у Вяч. Иванова,
социально и душевно поставленными, отнюдь не «синтетическими» героями,
немедленно расставит все на свои места, если даже не заметить в блоковских
статьях совершенно иного общественного подтекста, при ряде совпадений. Но и
без таких аналогий стихи из сборника «Земля в снегу» очень важны для
понимания публицистики Блока: они как бы изнутри ведут к обобщающим
идеям о современном человеке как социально действенном субъекте
революционной эпохи, изложенным, скажем, в статье «О театре». В стихах
выступает сам процесс — со всеми его издержками и трудностями —
складывания того типа человека, которого ищет, в качестве объекта
художественного изображения, Блок в своих статьях. Статьи же дают особую
перспективу на стихи, уясняют те внутренние художественные и — шире —
общественные задачи, которые ставил и часто в чрезвычайно затрудненной
форме решал поэт.
Поиски социально действенного героя в стихах из книги «Земля в снегу»
имеют
вместе с тем оказывается дальнейшим решением тех художественных проблем,
которые возникали у поэта в непосредственно предшествующий период. Так,
скажем, в «Нечаянной Радости» совсем по-новому, по сравнению с молодым
Блоком, зазвучала социальная тема в связи с темами революции. Однако ни в
«Нечаянной Радости», ни в параллельных этому сборнику «Лирических
драмах» все-таки еще не найдено полного внутреннего единства социальной
темы с лиризмом. «Эмоционально-лирическое» и «социальное» чаще всего
развиваются двумя не совпадающими, но соседствующими пластами. В
сложных и острых, но раздельных соотношениях они выступают, скажем, в
драме «Незнакомка»; из этой общей коллизии вытекает, далее, неорганичность
«кометно-космической» темы в стихах о «Незнакомке». В более широком
смысле — отсутствие достаточно гибких, внутренне органичных переходов
между «социальным» и «интимно-личным» дает запутанную, алогичную
стилистику книги стихов в целом. Образно-стилевые особенности книги —
запутанность, изощренность, алогизм — говорят об общих качествах
мировоззрения поэта. Процесс преодоления «болотности», алогизма
субъективистской «лирики» (в негативном смысле этой блоковской категории) и
выступает по-своему очень отчетливо и перспективно в стихах сборника «Земля
в снегу».
Можно сказать, что открывающее сборник «Земля в снегу» стихотворение
«Ангел-Хранитель» (август 1906 г.) с особой, как бы вызывающей по
отношению к самому себе резкостью поэтически воплощает именно эту
проблему: соотношение личного, интимного и социально-общественного дано
тут в необычайно остром переплетении. Читая это стихотворение, невольно
думаешь, что Блок просто осознал логически стоящую перед ним
художественную проблему и решил испытать любое — сколь бы жестким оно
ни оказалось, — но прямое решение. Едва ли так могло быть, конечно, но
стихотворение в некоторых отношениях в кругу блоковской лирики
беспримерно. Прежде всего, Блок изображает здесь свою интимную драму, то,
что было, вероятно, наиболее болезненной коллизией его личной жизни.
Драматизм отношений поэта и Л. Д. Блок находит себе здесь совокупные —
одновременно и личные и общественные — истолкования. Самоочевидным
образом здесь речь идет не о действующих лицах художественного
произведения, не о «лирических персонажах», но о реальных людях, в чьи