А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
В те годы среди русской читающей публики был необыкновенно популярен
Гамсун. В изображении этой «северной», «звериной» любви у Блока есть нечто
от Гамсуна, но, пожалуй, еще больше от модернистского литературного
ширпотреба127.
127 Младший современник Блока Д. Мирский позднее утверждал, что во
втором томе Блока «интригующая непонятность, пряная красивость…
отсутствие каких бы то ни было норм, полное “все позволено” приближают
поэта к “русской
буржуазным писателем”» (О прозе Александра Блока — В кн.: Блок Александр.
Собр. соч., Л., 1936, т. 8, с. 16) Подобная характеристика одностороння и
Объективно такая модернистская «звериность» находится в непримиримом,
глухом противоречии с теми картинами современной жизни, исполненными
высокой поэзии и острой социальности, которые выступают в других вещах
цикла «Вольные мысли». Именно потому, что обобщенность в этом цикле
входит в сам идейный замысел, — становится особенно ясно, что у Блока
отсутствует обобщающая идейная связь, основа в разных гранях, направлениях
его поисков. Ясно, что такой основой у него не могут быть, скажем,
«синтетические» идеи Вяч. Иванова. Но у него отсутствует и иной
основополагающий идейный принцип. Поэтому обнаруживается столь же
глухая противоречивость и в более широком смысле. Цикл, где обретена
органическая внутренняя связь обобщающего лиризма и конкретной жизненной
изобразительности («Вольные мысли»), столь же глухо противостоит циклу, где
найдена внутренняя связь между лирическим характером и поэтически понятой
социальностью («Заклятие огнем и мраком»). Нет внутренних связей между
этими циклами. Поэтому в «Вольных мыслях» отсутствует обобщенный
лирический характер, в «Заклятии огнем и мраком» лирический характер, в
общем, лишен конкретной изобразительности. Все упирается в отсутствие
объединяющего, основополагающего идейного принципа. Найдены
высокосодержательные поэтические переходы внутри циклов, но нет подлинно
содержательных переходов между циклами. Это и есть тот тип противоречия,
который можно было бы назвать «дурной бесконечностью». В книге «Земля в
снегу» Блок находит внешний композиционный выход из такого противоречия:
он рассыпает по разным отделам цикл «Заклятие огнем и мраком», как бы
нейтрализуя уже сложившийся лирический характер, и завершает весь сборник
циклом «Снежная маска», тем самым как бы предлагая переходную творческую
идею всепроникающей стихийности в качестве обобщающего итога.
Получается так, что сборник «Земля в снегу» обнаруживает в творчестве
большие, непреходящие художественные достижения, и в то же время в нем
проступает органическое противоречие, без решения которого немыслимо
дальнейшее художественное движение.
Разумеется, подобная, хотя бы и очень тяжелая, противоречивость не
означает, что творчество Блока зашло в тупик — нет, это значит, что оно
находится накануне нового мощного взрыва, который в обычной для Блока
«катастрофической» форме даст новый поворот и новое идейно-художественное
качество. Сам Блок осознает такой ход вещей в своем творчестве: несмотря на
наличие ряда блестящих поэтических достижений, он живет чувством
творческого кризиса. Характерное проявление этого чувства кризиса, для
которого как будто бы нет никаких прямых поводов, — это автооценки своих
произведений. Так, идущий с большим успехом в театре Комиссаржевской в
1907 г. «Балаганчик», вероятно вполне искренне, в письме к Белому
определяется как «… ничтожная декадентская пьеска не без изящества и с
какими-то типиками — неудавшимися картонными фигурками живых людей»
(VIII, 199 – 200). При всей необязательности и неприемлемости для нас
потому страдает социологической упрощенностью.
подобной автооценки (понятно, что надо учитывать и адресата, нежелание
обострять с ним отношения), очевидно, тут сказывается ощущение автором
разрыва обобщающе-условных и жизненно-конкретных планов творчества.
Этим же, вероятно, обусловлена и оценка сборника «Земля в снегу» в
дарственной надписи прообразу основного лирического персонажа, актрисе
Н. Н. Волоховой, где Блок характеризует книгу как «… очень несовершенную,
тяжелую и сомнительную»128. Естественно, что мы можем — и должны —
видеть все это иначе, чем автор, в большой исторической перспективе. Но
следует учитывать и подобные авторские высказывания о своем творчестве.
Дело не в том, чтобы умиляться перед строгостью авторского самоконтроля —
этот самоконтроль может быть и по существу далеко не совсем
справедливым, — но в том, чтобы трезво видеть реально существующие в
творчестве внутренние нелады, неполадки, которые и по большому творческому
счету истории окажутся исходным пунктом дальнейшего развития поэта.
3
Разработка лирического характера-персонажа в стихах сборника «Земля в
снегу» имела очень большое значение как для творческого самоопределения