А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
женского страдания, унижения и отчаяния как универсальную,
всеохватывающую тему современной социальной жизни, приближаясь в этом
плане в какой-то степени к высоким художественным обобщениям
Достоевского — естественно, по-новому, на новом этапе художественного
развития.
В пьесе «Незнакомка» Блоку удалось решить необыкновенно для него
важную общую вещь — слить лирическую тему, тему противоречий
современного сознания с социальными началами,
мотивировать, скажем, темы арлекинады, балаганности, контрастов душевности
и иронии, нашедшие предельное выражение в «Балаганчике». Для поэзии Блока
это имеет исключительное значение. Но произошло это опять-таки в форме
парадоксального противоречия. Получилось так (и в этом есть своя внутренняя
логика), что выражение противоречий сознания в их социальной
мотивированности в пьесе стало проявлением одного характера, одного
«… основного типа и его стремлений», раскрылись «… как бы разные стороны
души одного человека» (предисловие Блока к сборнику «Лирические драмы»,
IV, 434). Пьеса выявила, как и «Балаганчик», что главное в художественных
исканиях Блока этой поры — стремление найти новый лирический характер,
новое лирическое «я». Это лишило центральную героиню не только качеств
«кометности», но и вообще каких бы то ни было определенных свойств, кроме
самых общих реакций на чужие действия. В пьесе нет реальной героини, есть
только восприятие ее кем-то другим — посетителями кабака и Поэтом в первом
акте, участниками действия фантастического акта, посетителями салона,
Поэтом и Звездочетом в третьем акте. Сама Незнакомка стала пассивной точкой
приложения сил, действующих извне, точкой скрещения внутренних тем пьесы
(в том числе — темы женского страдания), но не носительницей особой и
активно, в действии выраженной темы. Это значит, что лирический характер
стихотворения, перебравшись в пьесу, перестал быть характером. Происходит
это потому, что сами темы, скрещивающиеся в Незнакомке, не отражаются в ее
душе, не воздействуют на нее, не меняют ее. В стихотворении она была
болотным маревом, фантастически играющим болотным огнем, в своем роде
«Ночной фиалкой». Для лирики этого достаточно, — для той особой темы,
которая в данном случае воплощена в стихотворении. Достаточно потому, что
общим, крупным планом, без дифференцирования, взята социальная тема:
загородная буржуазно-мещанская жизнь как в своем роде социальное болото.
Конкретизация, дифференциация социальной жизни в пьесе преломляется пока
что только через характер Поэта. Его внутреннюю драму она объясняет
превосходно. Незнакомку
Поэтому Незнакомка в пьесе не только не «комета», но и не «Незнакомка»: в
ней нет не только стихийных красок «кометы», но и болотных огней
«Незнакомки». Это значит, что в ней нет ни драматического, ни лирического
характера78.
78 В. П. Веригина, актриса театра В. Ф. Комиссаржевской, человек, близкий
и к Блоку, и к Мейерхольду, рассказывая об известной постановке
«Незнакомки» в зале Тенишевского училища в 1914 г. и объясняя неудачу в
воплощении заглавной роли отсутствием достаточно сильной актрисы, пишет в
своих «Воспоминаниях об Александре Блоке»: «Мейерхольд, очевидно,
В этом общем контексте становится понятным появление второй
«Незнакомки», варианта, с 10-х годов сопровождающего основное
стихотворение («Там дамы щеголяют модами…», дата окончания 28 апреля
1911 г.). В нем явно подводятся художественные итоги темы, дорабатываются,
доделываются те аспекты лирического образа-характера, которые расширяют
его, раскрывают его прежде невыясненные стороны — те стороны, которые
укладываются в границы темы, не ломая ее. Это явно стало возможным только
тогда, когда тема стабилизировалась, отошла в прошлое, установилась, как
нечто уже пройденное, в общей перспективе творчества. «Кометная» тема, тема
стихии, в общем, не укладывается в границы образа и темы Незнакомки; это
противоречие блоковской эволюции на том этапе, когда возник образ, осталось
нерешенным. Поэтому, естественно, Блок не ломает темы неорганичными для
нее элементами: «кометности» нет и во второй «Незнакомке». В той же дачно-
болотной атмосфере, в том же окружении сюжета, что и в первой «Незнакомке»,
выделен образ алой «недостижимой зари», с которой ассоциируется
Незнакомка. «Природное» в таком виде вовсе не обязательно понимать как
разгул стихий, хаос, комету. Все внимание сосредоточено на реальной,
фактической теме — на противоречиях души современного человека, на
противоречиях любви. Принципиально ново то, что социальные противоречия
современности проникают в образ-характер Незнакомки: вместо видения-
мороки первого варианта, здесь сама Незнакомка отмечена выявленной
внутренней двойственностью; социальное проникло и в ее душу:
Там, где скучаю так мучительно,
Ко мне приходит иногда
Она — бесстыдно упоительна
И унизительно горда.
Все высокие аспекты образа сохраняются, но драма отношений «ее» и «его» не