Адмирал Д. Н. Сенявин, Шапиро Александр Львович

Адмирал Д. Н. Сенявин

на обложку

Шапиро Александр Львович

Шрифт:

Но уже в начале 1806 года царское правительство признает ошибкой отзыв сухопутных сил с Ионических островов. Согласно рескрипту от 3 февраля эти силы приказано было оставить на Корфу и других островах Ионической республики, «чтобы насколько возможно препятствовать осуществлению французских расчетов на Оттоманскую империю» 5.

Если бы царь был хоть сколько-нибудь последователен, он должен был бы одновременно с отменой приказа о возвращении сухопутных сил отменить и приказ о возвращении эскадры Сенявииа. Ведь без флота нечего было думать о переброске войск с острова Корфу для действий против французов на континенте. Без флота нельзя было даже обеспечить бесперебойное снабжение сухопутных войск на самом острове Корфу. Это было ясно даже младенцу. Однако

царь отказался отменить свой приказ о возвращении эскадры Сенявииа.

Говоря о царских приказах, посланных к Корфу после аустерлицкого поражения, следует учитывать, что доставка их отнимала по месяцу — два, а при неблагоприятной военно-политической обстановке в Северной Адриатике —даже несколько месяцев. И когда Сенявин, с нетерпением ожидавший новых инструкций, соответствующих изменившейся обстановке, прибыл к Ионическим островам, он застал там только приказ от 24 ноября о возвращении сухопутных войск в Россию. Последующие приказы и депеши, отправленные из Петербуга, все еще лежали в сумках фельдъегерей.

В момент отправки Сенявииа из Кронштадта царь поставил перед ним широкие задачи борьбы с французами на Балканском полуострове и на Средиземном море. Приказом же от 24 ноября на Корфу велено было оставить лишь такое количество сухопутных войск, которое необходимо было для защиты одного этого острова. Отсюда, естественно, было сделать вывод об отсутствии у царя намерений использовать русские вооруженные силы Средиземноморского театра для каких-либо действий на Балканах и вообще на континенте.

Придя к этому логическому выводу, командующий, лишенный собственной инициативы, ограничился бы, очевидно, выполнением чисто оборонительных задач до получения точных инструкций из Петербурга. Но Дмитрий Николаевич Сенявин не относился к категории начальников, боящихся принимать самостоятельные решения. Он не пожелал воспользоваться правом на пассивность, которое ему фактически давал царский приказ от 24 ноября, и решил самостоятельно принять меры, которые, по его убеждению, соответствовали изменившейся обстановке.

Переданные Наполеону территории были разделены на несколько обособленных частей. Истрия была отделена от Северной Далмации австрийскими владениями, а между Северной Далмацией и Которской областью лежала самостоятельная Рагузинская республика и две узкие полоски турецких владений.

Передача Истрии, Далмации и Которской области наполеоновским войскам, по условиям Пресбургского трактата, должна была завершиться к 30 января. На деле же она сильно затянулась. Французы не отважились пуститься в Далмацию и в Котор морским путем, так как боялись русского флота. А продвижение вдоль -побережья было делом нелегким: горные дороги не отличались удобством, и по пути трудно было кормиться за счет местных ресурсов. Кроме того, французского командующего — ге-

нерала Молитора — задерживала нехватка артиллерии. По договору Австрия должна была передать французам свою артиллерию в Далмации; но фактически Молитор получил лишь небольшое количество старинных венецианских пушек без снарядов. А так как Молитору было известно, что адриатические славяне и особенно черногорцы относятся враждебно к французским оккупантам, он решил ждать артиллерии , остановившись в Задаре (Цара) и выдвинув свои передовые отряды в район Ма-карска °.

При таких обстоятельствах стало возможным упредить французов и, высадившись в каком-либо пункте адриатического побережья Балканского полуострова, не подпустить их к Албании, Греции и Ионическим островам. Стало возможным серьезно укрепить стратегические позиции царской России. А в решении этой задачи Се-нявин видел выполнение своего долга.

Но где целесообразнее всего осуществить такую высадку? Посол России при неаполитанском дворе Тати54 щев, который уведомил Сеиявина о содержании Прес-бургского мира, предложил территорию Рагузинской республики. Однако это предложение было отвергнуто Се-нявиным, так как правящая верхушка республики занимала то сдержанную, то открыто враждебную позицию по отношению к России.

Господствующее' положение в Рагузинской республике сохраняла торговая аристократия, которая закабалила мелких городских

ремесленников и торговцев и сельское население и упорно отстаивала свои сословные прерогативы. Земельные владения рагузинской знати — нобилей были невелики и походили скорее на загородные усадьбы, чем на помещичьи латифундии54. Но заскорузлого консерватизма и сословной спеси у нобилей было столько, что их хватило бы и на самых крупных феодальных землевладельцев. В начале XIX столетия торговая аристократия Рагузы являлась поборником отживших феодальных порядков и сословно-цеховых ограничений и цеплялась за свою старинную конституцию, по которой вся политическая власть была сосредоточена в ее руках.

Острые социальные противоречия еще усиливались противоречиями национальными и религиозными. По-

ТриестФиуме