Адмирал Империи – 37
Шрифт:
— Я это к тому говорю, — с нескрываемым удовольствием добавил Зубов, — что долго вам мучиться не придется, вы и ваши люди умрете быстро… Так что можете начинать молиться или вспоминать прожитую жизнь, времени у вас осталось ровно до момента нашего столкновения.
Тут Хромцова немного поумерила свой пыл. Бравада бравадой, но Демид был прав — ее флагман критически уступал «Москве» по боевым характеристикам. Дело в том, что направляя «Палладу» на линкор Демида, вице-адмирал заранее приготовила тому сюрприз в виде батальона штурмовой пехоты Северного космического флота. Данный батальон она, памятуя о недавней атаке на ее корабль гвардейских космопехотинцев Зубова, которые вырезали
Однако сейчас после слов Демида о том, что вступать в рукопашную он не намерен, Хромцова осознала, что хоть ее линкор и считался одним из лучших боевых кораблей Северного флота, однако в поединке с бывшим лейб-флагманом императора, которым сейчас владел цареубийца, у ее «Паллады» выстоять не было ни единого шанса. Холодный пот выступил на висках вице-адмирала, когда она поняла всю безнадежность своего положения.
Насколько бы ни была храброй и отчаянной Агриппина Ивановна, но она точно не была самоубийцей, а еще и оставалась командующей эскадрой, ответственной за десятки кораблей, которые по-прежнему сражались, либо пытались выбраться из хаоса боя. Жизни тысяч подчиненных, доверившихся ей людей, лежали тяжким грузом на плечах. Она не могла пожертвовать ими ради сомнительной чести погибнуть в безнадежной атаке. Долг требовал найти выход, спасти тех, кого еще возможно.
Только имея козырь в виде шести сотен «морпехов» у себя на борту Хромцова и повела свой флагман на «Москву». Эти отчаянные бойцы, закаленные в десятках абордажных схваток, были ее последней надеждой. С ними она могла рискнуть бросить вызов непобедимому линкору, ворваться на его палубы и взять реванш в ближнем бою. Но теперь, когда Зубов недвусмысленно дал понять, что не позволит врагу приблизиться, этот план рассыпался в прах.
Теперь же вице-адмирал явно не желала данной схватки… В мозгу Агриппины лихорадочно метались мысли, ища лазейку, способ выкрутиться из, казалось бы, безнадежной ситуации. С другой стороны Агриппина Ивановна и отказаться от этой своеобразной дуэли не могла, иначе навсегда опозорила бы свое имя. Слишком много свидетелей было у этого радиообмена — и ее подчиненные, и противники жадно ловили каждое слово. Проявить трусость на их глазах означало потерять авторитет, уважение, верность экипажей. Это был бы конец ее карьеры и репутации бесстрашного космофлотоводца…
Однако Хромцова славилась остротой мышления и скоростью реакции на происходящее, тем более, когда жизнь, как говориться, заставляла. Годы сражений и командования закалили ее разум, научили находить неординарные решения под давлением обстоятельств. И сейчас, балансируя на краю бездны, вице-адмирал изо всех сил напрягала свой интеллект.
Так что в голове вице-адмирала возникла мысль, как спастись в этой казалось безвыходной ситуации самой и что еще более важно — спасти свои корабли, которых нещадно сейчас уничтожали эти чертовы «черноморцы»… Нужно было во что бы то ни стало прекратить бойню, вывести остатки эскадры из боя. А для этого следовало заставить врага пойти на переговоры, отвлечь его внимание на себя, выиграть время для организации отступления. Но как?
— Согласитесь, Зубов, это подлое нападение из «тумана войны», во время восстановления моих кораблей после прыжка, абсолютно не красит, ни вас, ни вашего командующего, — произнесла Агриппина Ивановна, пропуская издевки Демида будто их и вовсе не прозвучало. В ее голосе звучала насмешливая укоризна, словно она делала замечание нерадивому ученику. Сила и уверенность, сквозившие
— Я не прочь снова встретиться с вами и вашими гвардейцами, но только уже в честной битве… — продолжала Хромцова, стремясь ошеломить врага внезапной сменой тона. Теперь она говорила почти дружелюбно, словно предлагала равному достойное занятие. — Поэтому прошу вас… Вернее, через вас адмирала Самсонова прекратить атаку и дать моим кораблям уйти в подпространство…
Последние слова она произнесла с нажимом, всем своим видом давая понять, что не просит, а требует, ставит ультиматум.
— Что вы несете?! — не поверил услышанному Демид Александрович. Его глаза округлились от изумления, рот приоткрылся в невольном возгласе. Такого он точно не ожидал. Агриппина Хромцова — и просит пощады?! Немыслимо! Наверняка это какая-то уловка!
— Вы это серьезно сейчас говорите?! — продолжал недоумевать контр-адмирал, силясь обнаружить подвох. — Как я могу дать уйти вашим дивизиям и тем самым украсть победу у самого себя?!
В его голосе звучало неподдельное возмущение вперемешку с растерянностью. Еще бы, предложение Хромцовой шло вразрез со всеми правилами и традициями космических сражений! Подобное не укладывалось в голове.
— Не знаю, есть ли в Ойкумене награда, которой можно оплатить подобное?! Уверен, что нет… — категорично отрезал Зубов, всем своим видом давая понять, что разговор окончен и пощады не будет.
— Не будьте так категоричны в выводах, контр-адмирал, — загадочно усмехнулась Хромцова. В ее глазах мелькнул азартный блеск, как у игрока, готового пойти ва-банк…
— Скажи Агриппина Ивановна, у тебя есть вещь или информация, за которую ты бы могла выкупить свою жизнь и жизни своих космоморяков? — неожиданно вмешался в их разговор сам диктатор Самсонов, подключаясь к локальному каналу связи, по которому разговаривали сейчас два этих адмирала. Его низкий хрипловатый голос прозвучал как гром среди ясного неба, мгновенно обрывая перепалку и привлекая к себе всеобщее внимание.
Агриппина вздрогнула, на мгновение растерявшись от такого внезапного поворота. Самсонов собственной персоной снизошел до прямых переговоров с ней. Отлично! Это давало призрачную надежду на спасение, но и таило в себе немалую опасность. Один неверный шаг, оговорка — и беспощадный диктатор мог передумать.
Хромцова знала, что нужно действовать осторожно, взвешивая каждое слово. Нельзя показать свой страх или отчаяние, только холодный расчет и уверенность. И в то же время следовало дать понять, что у нее действительно есть нечто ценное, способное заинтересовать такую влиятельную фигуру. Ставки в этой игре были слишком высоки.
— Секретной информацией, я навряд ли располагаю, а вот некий документ у меня как раз таки имеется, вернее код доступа к нему, — ответила на вопрос Ивана Федоровича, вице-адмирал Хромцова, старательно контролируя свой голос. Она сделала многозначительную паузу, дав собеседникам время осознать сказанное и заинтриговаться. Затем небрежным тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся, добавила:
— Думаю, что настоящее завещание покойного императора Константина Александровича это достойная плата за наше спасение…
Это и была та карта, которую она приберегала на самый крайний случай. Агриппина Ивановна не знала наверняка, какую ценность представляет этот документ лично для Самсонова и его окружения, но надеялась, что он станет ее козырем в торге за свою жизнь и жизни подчиненных. В конце концов, вокруг завещания покойного монарха всегда ходило множество слухов и домыслов, а значит, оно могло таить в себе нечто по-настоящему важное.