Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2
Шрифт:
для исправления килеванием кораблей в Корфу, они нам здесь
необходимо надобны, без того половина сил от меня отнимается,
я только начинаю деятельность устрашать неприятеля и
освобождать места им притесненные, но теперь, по неимении припасов
и материалов к исправлению судов, важные и, к крайнему
сожалению моему, встречаются неизбежные препятствия. За всем тем
буду делать я Есе, что только возможно, но не столько силою
и с последнею
сказать, великой отважностью и последними способами, каких
другие употреблять не осмеливаются, но теперь с .половина
эскадрою, что могу я делать, когда другую половину исправить
нечем, разве бог чудесами, что нам пошлют неожиданное, не
подойдут ли какие-нибудь припасы из Константинополя, кото-
рые Кадыр-бей ожидает, но это все будет только одна малость*
а потребно иметь всего в великом множестве.
Консул английский, что был в Занте, здесь почти всегда
у меня и со мною в великой дружбе, и я во всем ему всегда
помогать готов; о албанцах, которые у меня были в найме для
помощи взятья Корфу, какого состояния они были против Али-
паши, я не знал и публики никакой от них не было. Али-паша
всеми силами и хитростями своими препятствовал нам во взятии
Корфу, потому всех, кто нам хотел помогать, называл негодными
и требовал, чтобы мы их отбросили, а сам потчивал нас одной
только перепискою, как я к вам и государю моему императору
донесением объяснился. Напоследок, когда узнал он, что у нас
на эскадрах совсем нет провианта и пуль, желая нас притеснить
во всем, не стал давать и войску своему, малому количеству
сюда присланному, ни провианта, ни пуль, требовал всего этого
от нас, и войску своему тоже приказал от нас требовать с
ежедневными угрозами, ежели не будем давать мы им денег,
жалованья и пуль, то они бросят все и уйдут. Кадыр-бей последние
крохи принужден был им отдавать и во всем угождать, как
малым ребятам. Войск его здесь находилось не более двух тысяч
или еще менее, а они сказывают больше только для получения
одного жалованья и провианта, муча нас всегда неприличной
и несоответственной с просьбами нашими перепиской, думал,
что он нас довел уже до такой крайности, что мы будем взять
Корфу не в состоянии, тогда на просьбу нашу в присылке от
себя своего сына и в прибавке войска начисто отказал,
уведомляя меня, что на каком положении он располагается, писал
о том обстоятельно к Кадыр-бею и Махмут-ефендию, а к ним
писал он так: писали бы они к Порте
комиссара, на 25 тысяч человек сумму денег, провизию, пули
и все потребное; он почитает, что меньше двадцати пяти тысяч
Корфу взять не можно, чтобы о взятии Корфу дано ему
повеление, тогда он с войсками своими пойдет брать Корфу,
А прежде сего с нами условливался разными манерами, но
все это было его только испытание и узнавал нас, как мы
располагаемся; мы всячески были с ним согласны, принимали сына
его с войсками в товарищество с нами, обещали сделать его
участником в приобретениях, так что я на эскадру мою хотел
взять не более двух пятин всего, что найдется в крепостях,
прочее оставлял им с Кадьтр-беем в раздел, но как Али-паша
возомнил, что мы доведены им так, что взять Корфу не можем,
тогда во вспоможении своем нам отказал с намерением, как выше
означено, что ему дано будет по взятии Корфу, а я, дождавшись
возвращения эскадры моей из Венецианского залива, соединя
все мои силы, могу сказать открыто, и славным образом эпохою
служащим, кораблями нашими сделал атаку такую, которой
французы лично признаются все никогда ничего подобного не
видали и не слыхали, говоря, объясняясь без лести, что разве
французы только одни могут последовать нашему примеру, сбил
кораблями моей эскадры сильно укрепленный остров ВидО' и его
взяли штурмом. Устрашен до бесконечности гарнизон
французский, и, так сказать, вся окольность здешних мест потряслась
от страху, все приятели и неприятели имеют к нам уважение
и почтение, — сими средствами взяли мы от французов сильные
крепости Корфу; Али-паша теперь, кажется, беспамятствует от
зависти и непонятия, как это случилось; и вместо того, чтобы
войска его, до двух тысяч здесь состоящие, как мы им объявили,
получа от нас благодарность и награждение, возвратились бы
в свои места, он начал их сюда умножать присылкою;
вчерашний и третьего дни привезено сюда от него 300 человек и
прочим войскам отсюдова выходить не велел, говоря, что до
10-ти тысяч хочет сюда прислать; я жаловался на сию
неприличность Кадыр-бею, но тот и сам не знает, что с ним делать.
Я откровенно сказал Кадыр-бею, в чем и он со мною согласен,
товарищ со мною он один с своею эскадрою, а других войск
албанских в город и в крепость ни под каким видом я не
допущу, жителей они разоряют, все на них ропщут, и едва